– Красивое небо.
– Да. – Митра села рядом, и он почувствовал, как напряглись его плечи.
– Простите меня, – сказала она. – Я хотела бы извиниться за то, что произошло днем. Я понимаю, что вы… – Незаконченная фраза повисла в воздухе. – Вы так похожи на человека, которого я любила. Это так трудно.
– Для меня также. Митра. Я считаю, что вы более чем прекрасны. Но я не Рата. Вы должны помнить об этом.
Женщина посмотрела на запад в сторону пылающего заката, но ничего не ответила.
– Расскажите мне о вашем мире.
Рой почувствовал, что внутренняя напряженность между ними постепенно ис shy;чезает.
– Он и хороший, и плохой, как, я думаю, и все миры. Я преподавал в университете. Это место, где собираются люди для изучения мирового опыта и знаний.
– У нас здесь тоже когда-то были университеты. Один из них в Хагсфейсе. Там наши дети изучали историю Кешьи и учение о Четырех Началах.
– А сейчас?
Глаза Митры вспыхнули гневом:
– А сейчас Регент запрещает рассказывать о Началах. Изучают только то, что связано с тьмой и пустотой.
Рой горько улыбнулся:
– То же самое, думаю, происходит во многих мирах. В моем, например, я обу-чаю языку и истории нашего народа, описанной в рассказах, стихах, легендах. Мы называем это литературой. Регенты моего университета тоже против ее преподавания. Они считают, что литература дает ненужный избыток информации.
– На Кеше “литера” означает “собрание”. Рассказы и легенды о стране называются “литерава Кеш”. Мой долг – собрать их вместе в Книгу Сущего, спасти от забвения в эту черную эпоху Мордета.
– Вы часто делаете записи в эту книгу? – спросил Рой.
Митра покачала головой:
– Нет, не часто. Есть слишком много других дел. – Она провела пальцами по животу и отвернулась в сторону.
– Расскажите мне о вашей литературе.
– В моем мире существуют религии, основанные на той или иной части литературы, на определенной книге, или даже иногда на нескольких предложениях или группах слов в пределах одной книги. Было много сражений и споров о том, как толковать эти книги, как заставить истории, записанные в них, работать.
Митра вдруг запротестовала с энергией, сразившей Роя:
– Не понимаю, как могут люди спорить над смыслом какой-либо истории, – сказала Митра. – Для каждого человека в ней свой смысл. Здесь, на Кеше, перед тем как рассказать поучительную историю, мы произносим Слово Власти, для того чтобы дать каждому слушателю возможность самому представить себе ее. Что видит человек во время рассказа – это его сокровенная тайна, данная ему и охраняемая Словом.
– Нет, в моем мире все не так. У нас нет Слов Власти. Может быть, когда-то они и были, но давным-давно забыты. Зато у нас есть машины, называемые компьютерами, которые накапливают информацию. Они запоминают картины и располагают их в нужной последовательности, так что люди видят как бы живые, движущиеся события, происходящие внутри маленького ящика. Истории рассказываются без слов, только при помощи движущихся картин. Мы называем это “кино”, имея в виду, что важны не слова, а движение.