– Да пошел ты! Не верю… Ни единому твоему слову не верю, собака!!
Тахир криво усмехнулся – этот русский, похоже, решил поиграть в «героя». Он, конечно, крепкий орешек. Но ничего, ничего, и не таких доводилось «колоть».
– Ти-и на-астаящий ба-аец, Супрун… уважаю! – сказал он после довольно длительной паузы. – Ти-и мужчина… не то что тва-аи дружки! Ка-аторые бросили ти-ибя! Трусы… шакалы! Ка-аво ты защищаешь?! Вот а-ани точно са-абаки! Сби-ижали все… уехали… а-аставили тибя аднаво!
– Суки, – пробормотал Супрун, адресуясь всем сразу, и к «своим», которые, действительно, бросили его, не вынесли из-под огня, и к этим двуногим зверям. – Мрази… ненавижу!
– Так только шакалы си-ибя ведут! Н а ш и никогда так ни-и делают! Мы не аставляим сва-аих раненых и убитых… не то что в а ш и!
– Не физди! Били вас, черножопых… и дальше будут бить! Даже если меня на кусочки станете резать. Отсоси… я вам все равно ничего не скажу!!
– Плохо, очень плохо, – Тахир укоризненно покачал головой. – А может би-ить еще хуже! Знаи-ишь, что ми-и с тобой можем сделать?!
– А мне пох! – Супрун закашлялся… какое-то время его грудь сотрясали мучительные спазмы. – Я… – чуть отдышавшись, сказал он, – я все равно… не жилец! Поэтому – отвали!
– Ми-и, Супрун, сначала кастрируем ти-бя! Панимаишь?! Всё это будет записано на камеру, да?! Па-атом а-атрежем ти-ибе тваю глупую голову!! Если, ка-анечно, ты не скажешь нам, кто ти-ибя паслал в Выселки! И кто и-ище там был с та-абой! Гавари, как их всех за-азвут?! Где а-ани праживают? И где, на ка-аво работают!
– Они сами тебя найдут! Тебя и твоих вонючих пастухов!! И будет вам всем тогда – полный звиздец!!
– Так я ж ти-ибя и пра-ашу: скажи мне, кто а-ани такие! Ми-и забьем стрелку, па-агаварим, как деловые люди, да?!
– Кол тебе в глотку! И хрен на всю морду!!
– Ну так вот, Супрун: ми-и ти-ибя будим рэзать! А па-атом ролик с кадрами тва-аей казни… выставим в Интернете! Т-ибя уже не буди-ит в живых, а фильм про то, как ти-бя убивали, буди-ит в сва-абодном доступе на ди-исятках сайтов в Сети! Ай, скажут люди, какой ужас! И-му а-атрезали голову! Как эта ни-ихарашо! Какое это при-иступление! А другие, наши единоверцы, скажут: ай как ха-арашо, ай как правильна! Эта-а будит пример! При-идуприждение всем русским фашистам, да?! Чтобы каждый из ваших… каторые ходят с бритыми галавами и а-арут на всех углах «Слава Ра-ассии!», знали, что может статься с любым из них…
Какое-то время они оба молчали. Супрун натужно дышал, прикрыв тяжделые опухшие веки. Тахир не торопил события – пусть пленник как следует обдумает те слова, которые слышали его уши.