Наверху, в комнатушке, послышались звуки лезгинки. Тахир узнал звук собственной мобилы, которая осталась лежать в кармане пиджака.
– Ваха, звонят!
Шофер извлек трубку из пиджака, присел на корточки возле лаза и передал сотовый его хозяину.
Тахир сверился с экранчиком – Шамиль звонит, младший брат.
– Слушаю.
– Мы пробили адрес, – послышалось в трубке. – Я послал туда двух наших. Информация подтвердилась… Вот только что мне прозвонили и сказали, что она вышла из дома. Там… в двух кварталах от ее девятиэтажки… детский сад! Кажется, она пошла забирать ребенка! И вот что… у нее живот… как будто арбуз проглотила!
– Брюхатая, что ли?
– Говорят – да. Заметно… очень заметно!
– Так, так… Это хорошая новость. Прозвони Ильясу, он даст команду своим ребятам! И транспортом, если понадобится, обеспечит!
– Понял, сейчас буду ему звонить!
– Но без моей команды ничего не предпринимайте! Я через несколько минут перезвоню! Все, отбой!
Тахир отключил трубку и сунул ее в задний карман брюк.
Надо сказать, что он не слишком-то опасался прослушки. Во-первых, он и его люди, когда приходилось действовать в схожих ситуациях, взяли за правило периодически менять «симки». Во-вторых, у них не принято называть в ходе стремных переговоров друг друга по имени. А в-третьих, – и это главное – их переговоры попросту некому здесь прослушивать. По той простой причине, что эксперты, способные разобрать их наречие, в местных органах отсутствуют. А среди их собственного клана предателей, готовых пойти на сотрудничество с властями, отродясь не водилось.
Тахир посмотрел – сверху вниз – на корчащегося на грязном брезенте пленника. Лицо у самого Сайтиева преобразилось: оно стало хищным; его ноздри раздувались, как у волка, почуявшего легкую добычу.
– Супрун, а Супрун?! У ти-бя есть си-истра, так?!
Он выждал какое-то время, еще раз повторил вопрос, но пленник – помалкивал.
– Твая си-истра… пра-аживает по адресу… – он назвал тот адрес, который ему только что сообщил Шамиль. – «Двушка» на чи-итвертам этаже, так? Сви-итлана ее за-авут, верно? Муж тва-аей старшей си-истры работает в мебельном маркете – он на сва-аём грузавике развозит мебель па-а дамам! У них ри-ибенок – твой пли-имянник! В садик ходит, да?! А твая си-истра… она что, а-апать беременная, да? Ах, какая ха-арошая у ти-ибя ра-адня, ба-аец! Ты, наверное, любишь сваю си-истру Светлану, да?
Супрун и на этот раз ничего не ответил. Но его дыхание стало еще более учащенным, аритмичным: он явно был взволнован столь неожиданным поворотом их и без того нелегкого разговора.