УБИЙСТВО В ЗАПЕРТОЙ КОМНАТЕ
И в самые страшные минуты не щади, архангел, разум твой, понуждай его добраться до самой сути.
Из "Катехизиса…"
Почти сразу же после ухода вора Серебрякову позвонила Пчелка. По некоторой развязности тона Виктор Арнольдович понял, что бандерша, хоть и не сильно, но все же несколько навеселе:
— Ах, Витечка, что бы ты, интересно, делал без Пчелочки, миленький?!
— Есть новости? — довольно сухо спросил он.
— А я стала бы звонить просто так, потрепаться? — ответила она вопросом на вопрос. — Больше не с кем, что ли?.. Может, на завтра отложить, если ты не в духе?
— Давай выкладывай! — потребовал Серебряков.
Но Пчелка из кокетства заупрямилась:
— Грубо разговариваешь, Витечка. Не душевный ты какой-то нынче. Я ему ласково, а он сразу – "выкладывай"!.. Вот и накажу тебя за недушевность твою. Небось не терпится узнать – а ты, Витечка, теперь потерпи. Вот приедешь, уважишь Пчелочку, бутылку хорошего ликерчика привезешь – тогда и получишь сюрпризик.
Ах, сыт был уже сегодня Серебряков сюрпризами! И сейчас сердцем чувствовал недоброе.
— Прошу, будь осторожна, — сказал он.
— Ты меня знаешь – я всегда осторожная, особенно с мужским полом, — игриво отозвалась Пчелка, — потому, наверно, и жива еще.
Это "еще" особенно не понравилось Виктору Арнольдовичу. Видела бы она полчаса назад Головчухина – может, разговаривала бы по-иному.
— Слышишь, ради Бога, будь осторожна! — почти с мольбой повторил он.
— Так ты едешь или нет? — не слушая его, отозвалась Пчелка. — Что-то мне кажется, ты, Витечка, не торопишься. Твое дело, смотри…
— Еду, — сказал Серебряков и бросил трубку.
Никогда он еще не мчался по Москве с такой скоростью, как сейчас. Только по дороге вспомнил, что не захватил для Пчелки ее любимый ликер "Бенедиктин" – глядишь, она из-за этого снова раскапризничается.
"Если доживет", — непроизвольно отчего-то подумал он, еще сильнее вдавливая педаль газа.
Пчелка жила за городом, в роскошной двухэтажной вилле в престижном дачном поселке. Дорога, которая должна была занять не менее полутора часов, при такой езде не отняла у Серебрякова и часа. Однако, подруливая к вилле, обострившимся после всего чутьем он все отчетливее чувствовал недоброе.
Без звонка вошел в дом. Дверь была почему-то не заперта, что еще больше настораживало. И охранники не встречали его на пороге. "Не успел…" – обреченно подумал Виктор Арнольдович, проходя через холл.