Бойцы ходили между телами убитых егерей. Удивлялись добротной экипировке. Легкие куртки на гагачьем пуху, шерстяные свитера, высокие шипованные ботинки. И кормежка не в пример нашей. Яркие баночки с тушенкой, паштетом, куски копченой ветчины в целлофане, шоколад.
С опаской рассматривали баночку с кольцом. Политрук прочитал надпись. Оказалось кофе, которое нагревается за счет химической реакции. Попробовали одну-другую баночку крепкого горячего кофе со сливками.
– Вот сволочи, чего только не выдумают!
Маркин вместе с Шишкиным рассматривали трофейную винтовку с магазином слева на 24 заряда. Это была автоматическая винтовка, больше напоминающая компактный пулемет, ими вооружали десантников и парашютистов.
– Три штуки, — сказал Фатеев. — Себе бы забрать.
– Новое оружие, штаб не отдаст. Одну штуку тайком, может, и приныкаем.
Из-за нехватки автоматов брали трофейные. Но лучше бы отечественные… Звук выстрелов ППШ и МП-40 резко отличается, можно поймать гранату от своих, если тебя не разглядят.
– Наломали мы им бока, — хвалился кто-то из бойцов, примеряя ботинки.
Ему показали рукой в сторону догоравших цистерн, которые тушили приехавшие пожарники. Тихо умер разведчик Толя Алехин. Его отнесли в сторону. Фельдшер Рябков возился с другими ранеными и восклицал:
– Господи, половина людей разрывными пулями ранены! Вот тебе и викинги — благородные воины.
Ввел ампулу морфия парню, извивающемуся от боли.
– Вторая доза уже, — пояснил он. — Кишки, как дробью, изрешетило. — Может, хоть сейчас заснет.
– И не проснется, — хмуро добавил Маркин. — Это называется «победили».
Рябков, мягкий по характеру, показал старшему лейтенанту на пожилого охранника.
– Жене, наверное, в письмах писал, что в тылу устроился, выживет. А у него малую берцовую кость в куски раздробило. И кровотечение сплошное. Через час-два преставится мужик.
– Ну, делай что-нибудь, — раздраженный болью от собственной раны, крикнул Маркин.
– Кость пилить надо, осколки удалять, ампутацию, в общем, проводить.
Фельдшер не имел на это полномочий, все же он был не хирург. Но его окружили со всех сторон, а Фатеев протянул остро заточенный шведский нож, доставшийся ему как трофей.
– Пилка еще нужна, — попросил фельдшер.
– Найдем.
Охранник пришел в себя и с ужасом слушал разговоры об ампутации, ноже и пилке.
– Дайте хоть умереть спокойно, — попросил он ослабевшим от потери крови голосом. — Не мучайте, Христа ради.
– К семье вернуться хочешь?
– Хочу.
– Тогда терпи. Тут на полчаса всех делов. А для обезболивания стакан водки нальем.
– Лучше два. Боюсь я…