Еще возмутительней повели себя так называемые правозащитники и активисты-общественники, которые попытались организовать пикетирование «Южного проекта», как именовался он в официальных документах. Перегородив дорогу своими допотопными тарантасами, они тем самым нарушили закон Российской Федерации, а потому оказались вне закона. Разобрались с ними не сурово, но вполне жестко, чтобы другим неповадно было. Ну а с наемными писаками было и того проще. Их поджидали в лесу компании неизвестных, отбиравшие у них фото– и видеоаппаратуру, сопровождая эти противозаконные действия физическим насилием и нецензурной бранью. Вскоре любители «жареного» угомонились и прекратили осаждать имение.
Обо всем этом не имел ни малейшего понятия Грин, очнувшийся на кровати под средневековым балдахином. Не понимая, где он находится, Глеб долго и бессмысленно смотрел на матерчатый навес, прислушиваясь к неприятным ощущениям своего организма. Череп был словно набит песком, сухой язык еле ворочался во рту, сердце отбивало неровный ритм, в животе урчало. Судя по всему, «обморок» продлился не менее суток.
Приняв сидячее положение, Грин заставил себя встать и, перебарывая головокружение, поплелся к окну. Путь занял немало времени, потому что комната показалась Глебу огромной, а сил у него было маловато. Расписной, как в храме, потолок был высок, оттуда свисала колоссальных размеров люстра, повсюду сверкала позолоченная лепнина.
«Версаль?» – спросил себя Грин. Уверенности в том, что это не так, не было. За окном расстилалась вечнозеленая лужайка с фонтаном посередине. За кронами кипарисов виднелось море. Слева Глеб приметил пустую вертолетную площадку, а справа – что-то очень похожее на большую конюшню.
«В какой бы стране я ни был, – сказал себе Грин, – этот дворец принадлежит сказочно богатому человеку. Выходит, меня похитил некий олигарх».
Это было ошибочное умозаключение.
Дверь была не заперта, но, выглянув в коридор, Грин обнаружил там атлетически сложенного мужчину в классической позе охранника, который был одет в стандартный просторный костюм с галстуком. Он ничего не говорил, однако стоило шагнуть через порог, как мужчина сменил позу, демонстрируя готовность размяться. Наградив его лучезарной улыбкой, Глеб ретировался.
Сигать в окошко было глупо. Учитывая масштабы дворца, охраняло его немало народу. Не затем же Грина похищали в центре Москвы, чтобы дать ему бежать теперь, когда он находится… где? А шут его знает!
Найдя в комнате все, что может потребоваться мужчине для утреннего туалета, Грин принял душ, тщательнейшим образом побрился и выполнил еще кое-какие действия, о которых умалчивают все виды искусств. В ванной комнате нашлось свежее белье и носки. Это означало, что убивать Грина пока что не собираются. Или наоборот?