Долго ломать голову над этим вопросом не пришлось. Едва Глеб собрался снова выглянуть в коридор, чтобы напомнить о своем существовании, как дверь открылась сама собой. На пороге стоял кряжистый мужчина с туловищем тяжелоатлета и ногами подростка.
– Прошу следовать за мной, – произнес он голосом чревовещателя.
– А если я откажусь? – прищурился Грин.
– Тогда тебя понесут. Вперед ногами.
Ответ был более чем исчерпывающим. Благоразумно решив не пререкаться с обладателем могучего торса, Глеб позволил сопроводить себя в другое крыло здания, где его завели в великолепную столовую, сияющую золотом, серебром, полировкой и хрусталем. Стол, накрытый накрахмаленной белой скатертью, был такой длины, что Грин не сразу разглядел, кто сидит на его дальнем конце. А когда разглядел, чинно поприветствовал хозяина:
– Доброе утро, Владлен Вадимович.
– Удивлены? – спросил Силин, прикрывая грудь белоснежной салфеткой.
– Не очень, – признался Грин.
– Тогда присаживайтесь. Постараюсь в дальнейшем вас все же удивить. Есть хотите?
Вариантов ответа имелось множество. Можно было пожаловаться на плохой аппетит, напомнив тем самым, каким обидным образом Грина доставили в этот роскошный дворец. Можно было проявить недовольство или даже высказать раздражение. Однако как человек, неплохо знакомый с нравами Кремля, Грин предпочел воздержаться от критики в адрес руководства. Оно, руководство, этого никогда не любило. Ему, руководству, гораздо приятнее слышать о себе исключительно лестные отзывы.
– Не откажусь, – произнес Грин, воспользовавшись не раз испытанной формулой.
– Тогда угощайтесь. – Силин жестом гостеприимного хозяина повел рукой, давая понять, что гость вправе брать все, что видит перед собой.
А выставлено было на столе много чего. Силина нельзя было назвать любителем поесть, но если уж он приступал к трапезе, то все должно было быть на высоте.
Давно минули времена, когда ему приходилось довольствоваться супами и кашами супруги. В настоящее время семью премьер-министра обслуживала целая бригада поваров, а кроме того, несколько кулинарных дел мастеров сопровождали повсюду лично Силина.
– Завтракать я предпочитаю плотно, – признался он, невозмутимо глядя на Грина, – потому что потом дела навалятся, проблемы… Выдастся ли свободная минута?
Вопрос был чисто риторическим, не требующим ответа. Грин пожал плечами.
– Судак, баранина, пирожки с капустой, – перечислял Силин выставленные на столе блюда. – Подкрепитесь, Глеб Георгиевич, подкрепитесь. Думаю, силы вам сейчас очень пригодятся.
Грин снова пожал плечами и последовал совету. Накопившиеся вопросы (и тем более главный) он решил приберечь на потом. На закуску, так сказать. Потому что сомневался в том, что Силину придутся по нраву эти наболевшие вопросы.