Мы из ЧК (Толкач, Кочетков) - страница 64
— Вставай, Вася!
Мальчик рывком подхватился. Ошалело озирался. Над ним склонился Леонов, придерживая забинтованную руку. «А где же тетка с яблоками?..» Сквозь окно сочился рассвет. Саша стоит, протирая глаза. Мальчики покорно поплелись за чекистом.
В дежурке за перегородкой сидел связанный Терентий. Глаз заплыл. На подбородке кровь. Рыжая борода всклокочена.
— Гаденыши! — шипел старик, тряся головой и пытаясь высвободить руки. — Кишки из вас вывернуть! Живых сжечь!
— Замолчи! — Васильев надвинулся на бандита.
Ребята переполошились, они не видели Георгия Константиновича и его «племянника». Не было среди арестованных и человека с косым шрамом, и колченогого Щуся. И военного с черной повязкой.
В углу что-то горбилось, прикрытое рядном в темных пятнах. Рядно ребятам знакомое, из стариковской каморки.
Леонов со свежей перевязкой на руке расхаживал по комнате. Он позвал Сашу в угол, здоровой рукой откинул рядно:
— Который «племянник»?
Парнишка содрогнулся, увидя бездыханного Георгия Константиновича. Рядом распластался широкогрудый «племянник» с окровавленной бритой головой.
Зажав рукой рот, Саша указал на широкогрудого:
— Племя-анник…
Когда арестованных увели на допрос, Васильев с сожалением сказал:
— Припоздали маленько. Убежали важные птицы. И Щусь, и Черный Ворон. И тот, с косым шрамом. Громов давно охотился за ними. И вот снова ушли…
— Виноватый я перед чекистами, — пробурчал Саша, не поднимая головы. — Плутал долго…
— Ничего, ребята! Вы и так хорошо помогнули…
Мальчиков забрал к себе Леонов. По дороге они завернули к знакомому парикмахеру.
— Под нулевку, Тарас!
Головам стало легче. Только холоднее. Но шагают малыши бодро, норовя попасть в ногу с Леоновым. А тот морщится: рука болит. Это в перестрелке, пулей.
Попали и на Озерки. Спекулянты кинулись врассыпную, издали завидя высокого «Цыгана» в шинели и с черной красноверхой кубанкой на голове.
— Що пан мае купять? — подкатился к чекисту седобородый еврей.
— Вот на них.
В два счета на прилавке оказался ворох — штанишки, рубашки, пальтишки подновленные, картузы и лохматые ушанки. Леонов почесал затылок: дорого все!
— Уступлю пану командиру. Такие гарные сыночки!..
А в домике, где квартировал Леонов, хозяйка вскипятила казан воды и принялась мыть хлопчиков.
— И на що здались оци голодранци? — ворчала она.
— За их жизнь бьемся, Хивря Панасовна.
Леонов понимал, что в такое горячее время, когда каждый час идет бой с врагами молодой республики, ему не дано воспитывать мальчиков. Через ЧК он запросил екатеринодарских друзей о Васиной тетке. Пока же Васю и Сашу решили поместить в школу-коммуну…