Носко тем временем взял деревянную лопату и куском угля набросал на дереве портрет хозяина. Скиба изумленно глядел на него. Потом заорал:
— Горпына, подывись! Мов живой. Ото чертяка тоби в горлянку! А если на бумаге? Дорого визьмешь?
— За так намалюю.
— Горпына, давай!
Вскоре на листе желтой оберточной бумаги появился портрет Скибы. Хозяин, размахивая руками, выкладывал душу:
— Сам батько пользуется моим самогоном. А боюсь його! Був такий Гудыменко. Перебежал к чекистам. Трошки его обидели. Добре, що свой человек Ворона известил. Красные в курень — пусто! Ха-ха-ха! Батько к расстрелу приговорил Гудыменко. А может, и повесит, де попадется…
Под яблоней в саду уложили спать хозяина. Поздно ночью я добрался до штаба Леонова и доложил о разговоре.
— Проследите связного. Скибу не трогайте. Надо использовать его в наших целях. Как там Носко?..
Леонов особенно тепло относился к Петру.
— Покончим с бандитами и пошлем тебя, Петро, музыке учиться, — не раз говорил он Носко.
Петя стеснительно краснел, отмалчивался. В ЧК было решено: после операции послать его в Харьковскую консерваторию!
И вот мы вновь в хате Скибы. Вечеряем. Хозяин мрачен: горилка не удалась!
Вдруг на улице конский топот. Громкие крики; В хату Фомы постучали:
— Видчиняй!
Скиба перетрусил: каганец дергался в его руках! А если кто донес про его бахвальство? Может, оци мастеровые от батька?..
— Принимай гостей, Хома! — Порог переступил колченогий Щусь. Притопывая на вывернутых пятках, уставился на нас.
— А оцэ хто такие?..
— Мастеровые… плуги налаживают… — Скиба услужливо подставил табуретку. А в хату вваливались все новые селяне — в брылях, самотканных свитках — и все с оружием.
— Геть! — Махнул плеткой Щусь. И нас оттерли в сени.
— Беги, Петро, к Леонову! — шепнул Васильев Носко.
И тому удалось улизнуть из усадьбы. А нас посадили на пол. Бандиты по очереди караулили. Из горницы доносилось:
— Горилки!
В хате накурили. Воняло самогонкой и конским потом. Каганец вот-вот угаснет. Мы с тревогой нарастающей ждали: успеет ли Носко?..
— Горилки! — Щусь стучал кулаком по столу.
— Немае, пан атаман! — Скиба пугливо развел руками. Заячья губа дрожала.
— Як нема? Ты кому такэ кажешь? — Щусь со всего размаху ударил Скибу плеткой. — Дайте ему грошей!
Подручный Щуся, толстый бандит с перебитым носом, положил на стол несколько желтоватых бумажек. Я узнал их — то были деньги, которые печатались у Нестора Махно.
— Темно, где же ее купить? — плакал Фома. — Ночь кругом.
— Хлопцы, посветите пану Скибе! — Щусь пьяно захохотал и снова пустил в ход плетку.