— Все в порядке, — сказал Джон тете Лидии, когда она приехала к нему в «Коустел» и объяснила, что сроки апелляций миновали и что, скорее всего, он так и умрет в тюрьме. — Я знаю, что вы сделали все, что могли.
Тетя сказала ему, чтобы он не говорил с полицейскими о наркотиках и тем более о Вуди, потому что, если привлечь к этому ее сына, неминуемо всплывет, что Джон злоупотреблял наркотиками, а кому это нужно? Если Вуди вызовут в суд, он скажет всю правду.
А мы ведь не хотим, чтобы Вуди рассказывал всю правду, верно?
В тот вечер Вуди сказал ему: «Без обид», а потом сунул этот пакетик. Может, именно тогда он и решил напасть на Мэри Элис?
Без обид. Никаких обид у Джона не осталось — одна только ярость, которая горела внутри, будто он хлебнул бензина, а потом бросил туда спичку.
Он посмотрел на девушку. Она была совсем ребенком, но одновременно еще и посланником.
Желудок Джона сжало спазмом, когда он сунул руку в перчатке ей в рот и зажал язык большим и указательным пальцем.
Вуди сам принес все это к дверям Джона. И Джон вернет это ему обратно. Самое главное, чему он научился в тюрьме: нельзя прикасаться к чужой собственности, если не хочешь умереть за это.
— Вуди, — произнес он.
Но это было имя мальчика, а Вуди больше уже не мальчик. Как и Джон, он стал мужчиной. И звать его нужно мужским именем.
Майкл Ормевуд.
Джон поднял нож с земли.
15 июня 1985 года
— Тебе нужно пройтись, — сказал Джон Мэри Элис. — Нельзя возвращаться домой в таком виде.
— Ты когда-нибудь целовался с девушкой?
Он густо покраснел, и она расхохоталась.
— Марк Рид, — сказала она. — Он считает себя моим парнем, потому что поцеловал меня после игры.
Джон молчал, про себя желая скорейшей кончины этому Марку Риду, куортербеку и лидеру футбольной команды, ездившему за рулем красного «корвета», гордому обладателю густой поросли по всему телу, которую он любил демонстрировать, разгуливая по раздевалке, словно работал в мужском стрип-шоу «Чиппендейле».
— Ты мне так и не ответил, — напомнила Мэри Элис, и Джон подумал о пакетике с порошком Вуди в кармане.
Она прочла его мысли.
— Дай мне попробовать.
— Ни за что.
— Но я хочу!
— Не хочешь.
— Брось! — Она полезла к Джону в карман и при этом коснулась его руки.
Джон с такой силой втянул в себя воздух, что даже удивился, как его легкие не взорвались.
Мэри Элис поднесла пакетик к свету уличного фонаря.
— Что в этом такого хорошего?
Джон не мог ответить на этот вопрос. Сейчас было несколько других напряженных моментов, требующих всего его внимания.
Она открыла пакетик.
Он пришел в себя.