Полозов «залил» новый курс. Пришлось заставить «элку» вильнуть в сторону. Убежище исчезло из виду полностью, но свет планеты продолжал струиться из иллюминатора в рубку.
– «Оптики»! Посмотрите, что там с «драконом», в каком он состоянии, – приказал Задорожный.
– Вокруг него могут болтаться обломки, внимание на мелкие метки, – добавил Любимов.
– Корабль в дымке, – доложили «оптики». – Но с этого расстояния повреждений не видим.
– Если в дымке, значит, корпус пробит, – непонятно кому пояснил Задорожный. Наверное, нервы заставляли его проговаривать очевидное вслух.
Запиликала тревожная трель: нас кто-то взял на прицел.
– Что это? «Дракон»? – спросил командир.
– Нет, – ответили с поста РЛС. – Корабль отделился от второй группы «мумий», идет к нашей цели курсом двести сорок семь.
– «Оптики»?
– Не можем установить, – прозвучало после заминки. – Какой-то новый малотоннажный тип. Мы видим только одну турель. Возможно, это легковооруженный спасательный корабль.
– Силуэт на мой монитор! И в базу сохранить! – Любимов хлопнул ладонью по подлокотнику. – Попробуем отогнать засранцев. Курс не меняем. Огонь из носового орудия по готовности.
Трели не утихали. Враг держал нас на мушке. И мы тоже не зевали: башня пневмопушки, расположенная перед надстройкой командной рубки, развернулась и уставилась дулом в черноту.
– «Мумии» подпускают нас ближе, – сказал Задорожный. – «Мумии» собираются стрелять наверняка.
– Не успеют… – протянул командир, затем снова хлопнул по подлокотнику: – Начали работать!
ЛК-50 выдавал в темноту залп за залпом. Попеременно – с двух стволов носового орудия. Ни огненных факелов, ни отдачи… Невидимая и беззвучная смерть несется на сумасшедшей скорости, пытаясь угнаться за звездным светом.
– Враг стреляет в ответ, – сказал Задорожный, все его волнение улетучилось. – Десять секунд.
– Уклонение – правый борт шесть градусов! – Любимов начал отдавать приказы еще до того, как договорил старпом. – Скорость – минус восемь!
Вновь в иллюминаторе сменился рисунок созвездий. Вокруг носа крейсера образовался венец дрожащего бледного пламени: мы сбросили скорость. Если бы не система компенсации перегрузок, раздавило бы нас, как лягушат под сапогом.
– Есть попадание! – прогудел довольным голосом Задорожный. – Враг отступает!
– Касательное, что ли? – процедил Любимов. – «Оптики»! На наши экраны!
– Какая, хрен, разница? – откликнулся Задорожный. – Смотрите-ка, живо убираются. И дымят!
Дыма, конечно, там быть не могло. Скорее всего, старпом имел в виду характерную белесую дымку, которая окружает получивший пробоину корабль. Без разницы, выпаривается ли это топливо, окислитель или влага из воздуха, наполнявшего отсеки.