– Командир авианосца Гвини приглашает вас, господа, на обед, – сообщила Надежда Шеремет.
– О! – Иванов одернул китель, поправил фуражку. – Война войной, а обед по расписанию.
Коммандер Ирвин усмехнулся. Шеремет снова взглянула на меня и отдала свой первый приказ:
– Обесточьте все, что включили. И тоже ступайте обедать.
Мне захотелось щелкнуть каблуками, но я сдержался.
Столовая была всего-то в два раза меньших размеров, чем ангар, в котором остался экспериментальный корабль. Я уселся за стол, потрогал рукой пластиковое панно позади себя. За ним скрывались ребра шпангоутов, коммуникации, затем – три дюйма брони, а дальше – только пустота. Во все стороны – на миллионы километров пустота, в которой изредка проносятся похожие на обмылки ледяные астероиды пояса Койпера. В столовой все зафиксировано, столы и табуреты привинчены к палубе на случай, если вдруг откажет гравитроника; вдоль подволока змеятся хромированные поручни. Поэтому стороннему человеку такая обстановка показалась бы неестественной, статичной, как театральная декорация, но нам было не привыкать.
Еду раздали на подносах с ячейками, закрытыми сверху пленкой. Первое в меню отсутствовало (можно было взять тубу с бульоном), но паста, мясо, салаты оказались только-только приготовленными. И приготовленными на славу.
Командир «Мемфиса» – седоусый афроамериканец крупного телосложения – восседал во главе стола. Есть ему, очевидно, совсем не хотелось, поэтому он, ковыряясь вилкой в салате, развлекал Иванова разговором.
– «Мумии» забросили в систему несколько кораблей радиоэлектронной борьбы…
– Сколько-сколько? – переспросил Иванов, жуя.
– Ну, несколько. Три-четыре, никто точно не знает. Они подключаются к серверам удаленных колоний – тем, что на Плутоне, на Обероне, на Макемаке, защита там слабая. Загружают в нашу сетку пропагандистские ролики.
– Я еще не видел, – признался Иванов. – Учат нас, как родину любить?
– Последний ролик был о том, что союзнические силы разбомбили аграрную планету «мумий», которая кормила весь их сектор кукурузой и козлятиной. Несколько миллионов мирных ходячих мертвецов погибли. Атмосфера навсегда загажена, жизни там больше не будет, и даже солнце появится только тогда, когда закончится ядерная зима: лет через триста.
– О! – поднял вилку Иванов. – Наверняка Сводная эскадра постаралась. Это как око за око. В смысле – око за Титан.
– Наши враги сообщают нам о наших же победах? – насупилась капитан Шеремет. – Умом «мумий» не понять.
– Потом был еще один ролик, – командир «Мемфиса» усмехнулся. – «Мумия» разматывает бинты, а под ними оказывается мальчишка лет четырнадцати: розовощекий, голубоглазый, и он так невинно улыбается, глядя в камеру.