Все это означает, что даже в последний период войны наша страна использовала меньшие промышленные мощности, чем накануне нападения гитлеровской Германии,
Конечно, судить о состоянии промышленности только по объему валовой продукции нельзя, так как это может привести к совершенно неверным выводам. Как известно, внутри валовой продукции могут быть серьезные несоответствия. Так оно и было в последние три года перед войной, когда, например, валовая продукция всей промышленности росла ежегодно в среднем на 13 процентов, а основа всей индустрии — черная металлургия, которая имела первостепенное значение и определяла военную мощь государства, в эти же годы потеряла темпы, взятые ею во второй пятилетке.
Это обстоятельство требует объяснения.
На протяжении всего существования Советского государства партия уделяла развитию черной металлургии наибольшее внимание. В. И. Ленин называл железо «одним из главных продуктов современной промышленности», одним «из фундаментов, можно сказать, цивилизации». Уже в 1924 году XIII съезд РКП(б) в своей резолюции заявил, что «в области поднятия государственной промышленности важнейшей задачей наступающего периода является поднятие металлургии». А XVIII съезд ВКП(б) в 1939 году указал, что развитие черной металлургии «во многом определяет рост всей промышленности и народного хозяйства и потому требует особой постоянной заботы об увеличении производственных мощностей».
Наибольшие для предвоенного периода результаты в этом отношении были достигнуты в 1931–1937 годах, когда руководство тяжелой промышленностью возглавлял Г. К. Орджоникидзе. Осложнившаяся затем внутриполитическая обстановка замедлила поступательное движение советской индустрии, причем такая важная отрасль, как черная металлургия фактически топталась на месте и питалась инерцией предыдущих лет.
Производство в черной металлургии с 1933 по 1937 год возросло в два-три раза, а за следующие три года (1938–1940) всего лишь на 3–8 процентов, притом среднегодовой прирост составлял во второй пятилетке примерно 40–60 процентов, а в третьей — только 1–3 процента.
Не менее убедительны данные о вводе основных металлургических агрегатов за те же периоды. Так, за пять лет (1933–1937) были введены 19 доменных, 91 мартеновская печь и 44 прокатных стана, а за последующие годы (1938–1940) соответственно 6,18 и 9.
Несмотря на столь явное падение темпов развития черной металлургии, в те годы звучали заявления о том, что ее рост якобы усилился и даже объявляли это результатом проведенных массовых репрессий, которые будто бы «очистили атмосферу». Такие ножницы между оценкой и действительностью были возможны только в условиях тех лет, когда услужливая статистика приносила объективные данные в жертву политической конъюнктуре. Что же касается урона, который фактически понесла тогда промышленность, его удалось возместить лишь благодаря огромным, поистине неисчерпаемым ресурсам всех видов, в том числе и природным богатствам страны.