Он был жив, но для его восстановления требовались многие месяцы, а то и годы. Он медленно всасывал в себя воду озера, а граны, едва шевелящиеся и полумёртвые, начали заглатывать землю, камни и волочить их вовнутрь корабля. 'Пауков' осталось тоже немного - для их воспроизводства было нужно, чтобы восстановились накопители, чтобы в них попала энергия, чтобы в организме Шаргиона оказалась вода, необходимая ему для процессов и улетучившаяся при взрыве в открытый космос. Процесс шёл, но так медленно, что при таких темпах дело могло затянуться на сотню лет.
Корабль глубоко погрузился в планету, уйдя туда на две трети, так что открытая им шлюз-мембрана оказалась невысоко над поверхностью планеты, на высоте, достаточной, чтобы экипаж мог спрыгнуть вниз.
Вот только спрыгивать пока что из людей было некому - при этом тяжком приземлении Слава и Лера получили такие ушибы, что потеряли сознание минимум на пару часов. Керкары, с их многоножием, пострадали от удара меньше, хотя и среди них были ушибленные и побитые.
Они взяли своих командиров на руки, и вытащили через небольшое отверстие в мембране - то ли у Шаргиона не хватило энергии, чтобы открыть мембрану на полную, то ли он специально не стал открывать широко, чтобы не подвергать своего Посланника и экипаж излишней опасности - мало ли что там на планете делается. В любом случае - в проход могли пройти только один человек или керкар, двое сразу уже бы не протиснулись.
Во время приземления отключились генераторы гравитационного поля, и разумные многоножки сразу почувствовали затруднения при передвижении - сила тяжести была минимум на четверть больше, чем земная. К земной они уже привыкли, но сила тяжести на этой планете слегка придавила их, как будто на каждого воина взгромоздили по мешку с землёй. Впрочем - это не сильно повлияло на скорость их движения - в телах многоножек таился огромный запас сил, и тела командиров были споро вынесены из Шаргиона, а затем уложены под высокое дерево, на сухую площадку. Возле них выставили пост с лучемётами и копьями, похожими на мечи с длинной рукоятью - любимым оружием керкаров, без которого они не появлялись 'на людях'.
Представить себе воина керкаров без этого копья было невозможно, всё равно как мужчину без мужских причиндалов. Никакие лучемёты, никакие приспособления цивилизации зелёных не смогли заставить их отказаться от этого оружия. И теперь, они застыли с этими копьями возле людей, как изваяния из белого мрамора.
Слава открыл глаза от того, что ему что-то лилось на голову. Он отмахнулся и попал по чему-то ойкнувшему, окончательно очнулся и увидел перед собой лицо Леры с зажатым глазом.