Я уже писал, что нас обобрали, как следует, в Тайшете, потом в лагерном отделении № 25 и в др. куда нас привозили и откуда отвозили. При уходе из лагеря группы заключенных или одиночки «шмон» — обыск был обязательным и очень тщательным.
Частые обыски страшно действовали на наши нервы» Вот и здесь конвоиры начали рыться в нашем барахлишке, стараясь найти оружие, а главным образом деньги. Обыск продолжался довольно долго.
Одно было при обыске приятно, это стоять голышом на солнце, лучи которого так приятно обогревали наши тела. Но вот солнце начало скрываться за высоким соснами тайги и сделалось прохладно. Начали наступать сумерки, которые заставили конвоиров поспешить с окончанием обыска. Конвоиры, которым обыск ничего не дал, начали обыскивать абы как, чтобы только отбыть очередь.
Обыск закончен. Мы одели на себя свое барахлишко и полезли в вагоны. Привезли нас, как оказалось, в лагерное отделение № 7. Выгрузили, построили в колонну и разместили по баракам. После двухдневного перерыва, понадобившегося на проверку и разбивку но рабочим бригадам, нас лагерное начальство взяло в эксплуатацию, т. е. начало выматывать из нас последние силы.
Началась та же горькая жизнь в «знаменитых ««особо-режимных» и закрытых лагерях. В наших бараках на окнах были сетки из толстой проволоки, а двери из железа. Утром, после полуголодного завтрака, выстраивались у ворот. Больных приказано было вести под руки на работу. После долгих поучений и предупреждений, начальник конвоиров делал строгое заявление, что тот заключенный, который попытается совершить побег будет убит без предупреждения, а потому будет убит всякий заключенный, который сделает шаг вправо или влево.
Под усиленным конвоем нас отправляли, по пешему хождению, на работу, которая находилась от нашего лагеря в 4–5 километрах. В рабочей бригаде нас было до трехсот человек. Так-же было и много новичков, которых еще не были хорошо известны лагерные порядки и правила. Новичков интересовало все, а потому они со вниманием осматривали сосны — гиганты, березы в несколько обхватов, лужайки тайги, поворачивали свои головы в сторону прокричавшего глухаря. От любопытства их головы вертелись то в одну, то в другую сторону. Несчастные новички не могли допустить, что за это безобидное любопытство их ждет наказание.
Старшина, с остервенением наносит удары палкой по головам и плечам новичков. Удары бывали настолько сильными, что от палки летели куски. Трудно сказать, о количестве палок, перебитых на плечах и головах заключенных. В этом лагере нам, заключенным, пришлось испытать страшные мучения еще от одного бича людей и животных.