«Эй, а как насчет того, чтобы подделать новую игру за десять долларов? Вы столько рекламы пустили на радио. Покупатели уже ее спрашивают».
Собеседник ответил прямо и тем же самодовольным тоном: «Ты шутишь? В этом и есть смысл всей бодяги с рекламой».
* * *
Я прослушала пленку трижды, пока до меня все дошло. Лотерейный агент. Фокус-группы. Реклама. Этот человек способен согласовать производство фальшивок с раскруткой лотерейной игры. Он аферист из самой системы.
Я достала микрокассету из магнитофона и теперь держала ее в руках. Она была такой маленькой, столь ценной и хрупкой, что я вдруг испугалась класть ее в рюкзак, где навалены блокноты, тампоны и скомканные бумаги. Надо поскорее доставить эту улику в редакцию, в безопасное место, ведь тут кроется объяснение уже не одного, а двух убийств. Найдя в сумочке упаковку мятных пастилок, я вытряхнула из нее пастилки, спрятала кассету в металлическую коробку, засунула ее в передний карман голубых джинсов и оглядела улицу — нет ли вокруг кого подозрительного.
Единственными представителями человеческого рода были трое угловатых подростков перед входом в клуб «Лупос хартбрейк». Они походили на манекенов, приставленных к фасаду. Этакая пародия на стильных завсегдатаев вечеринок с преувеличенно суровым, угрожающим видом. Я вышла из машины и, стараясь не смотреть в их сторону, повернула за угол.
Я шла вдоль Юнион-стрит — узкой улицы с высокими пустыми домами. По пути мне встретились двое пьяниц, которые протянули ладони, когда я проходила мимо. Я отрицательно покачала головой и ускорила шаг, будто ничего не вижу. «Вот стерва!» — послышалось вслед.
Тревожно заглядывая в каждый закоулок, я решительно направлялась к редакции «Кроникл», до которой оставалась пара кварталов. На Вашингтон-стрит пришлось остановиться. Машины ехали плотным потоком: прибывшие на «Уотер-Файр» туристы отчаянно искали свободное место для парковки. Я проскользнула меж автомобилей на другую сторону улицы.
Минуя местную пивную «Мерфи», вздрогнула от удара кулака по стеклу, повернулась и увидела в дверях Грегори Айерса. Стоя в твидовом пиджаке, вельветовых брюках со стрелками и туфлях на толстой подошве, он махал мне рукой. Лицо его казалось моложе, веселее, чем в прошлый вечер. Интересно, один он там? Или с женой?
— Я только что оставил вам сообщение в редакции, — сказал Айерс.
Сначала я подумала, что речь пойдет о смерти Леонарда, однако тон Грегори был деловым. Глядя на него пустым взглядом, я отчаянно соображала. Как главе лотерейной компании, Айерсу наверняка доложили о фальшивках, которые я им принесла. На витрине «Мерфи» висела эмблема лотереи: вероятно, он здесь по делу или по вопросу расследования поддельных билетов.