— Владелец магазина был твоим другом?
Я вспомнила, как настороженно вел себя Барри, как переживал о моем благополучии за пару минут до смерти.
— Да, хороший человек.
Уолтер обнял меня и разрешил поплакать, но я не стала. Сидела с каменным лицом, чувствуя себя опустошенной.
— Меня совсем выбила из сил эта газетная статья.
Уолтер отстранился, оперся о подлокотник и сложил руки.
— Ты поехала в редакцию, чтобы написать об убийстве?
Я пожала плечами:
— Ну да.
— А ты не считаешь, что это опасно?
— Такая у журналистов работа.
— Только у амбициозных журналистов.
Уолтер посмотрел мне в глаза. Он один знал истинную причину моего ухода из «Леджера». Там я сделала самое ужасное, на что способна журналистка. Вступила в любовную связь с Крисом Техианом, которого обвинили в убийстве делового партнера. Именно о Крисе была статья, принесшая мне премию. Уолтер списывал все на мою ранимость, на переживания из-за смерти брата Шона. Он настаивал, чтобы я научилась прощать себе ошибки. Забывать прошлое.
— Может, тебе стоит уехать из этой дыры? Возвращайся в Бостон, там будет безопаснее. Там круглосуточные магазины грабят без жертв.
— И ездить на работу в Саут-Кингстон?
Уолтер сморщился:
— Брось. Ты же ненавидишь эти провинциальные дела. Джералин считает, «Леджер» возьмет тебя обратно с руками и ногами.
Джералин, моя старая подруга из «Леджера», помолвлена с Уолтером. Поскольку я написала жесткий очерк, в котором обличалась властная сущность Криса Техиана, никто и не подумал, что я в него влюблена. Страсть вперемешку с ненавистью затуманили мое сознание.
— Они бы не пожелали моего возвращения, если бы знали, что я нарушила всякую журналистскую этику.
Уолтер взглянул вверх, словно разговаривал с потолком.
— Журналистская этика? Это оксюморон?
— Брось, ты же понимаешь, о чем я.
— Я понимаю, что тот ублюдок получил по заслугам. Мир стал чище, когда Криса Техиана посадили за решетку. Как бы тебя ни мучила совесть, давно пора с этим покончить.
Он допил чай и поднялся с софы, будто спор закончен.
— Я не могу вернуться в «Леджер».
Мой жалобный тон заставил его сесть обратно.
— Ладно. — Уверенность растворилась, и серые глаза Уолтера стали такими усталыми, словно над ним повисли проблемы, которых не разрешишь за всю жизнь. — Но ты ведь не была здесь счастлива, даже до сегодняшнего дня.
— В следственной команде Провиденса появилась вакансия, — сказала я.
— Да? — Он твердо посмотрел на меня.
Выдвину ли я свою кандидатуру? Буду ли бороться? Я пожала плечами, будто пока не уверена, хотя на самом деле только об этом и мечтала.