Очнулся Фил в холодном поту. На столике не переставая трещал телефон.
— Да! — схватил он трубку.
— Филипп, ты спишь? — услышал он тихий женский голос.
— Джулия! Ты!? — обрадовано закричал он вскакивая с кровати.
— Выходи, я жду в холле, — снова голос Джулии и сразу короткие гудки.
Одевшись со скоростью, с какой одевался по тревоге в учебном подразделении, Филипп спустился в холл. Отдав ключ портье, осмотрелся. Чуть в стороне от двери, стояла Джулия.
— Ты мне снилась, — подошел он к ней улыбаясь.
— Идем! Идем! — она подхватила Филиппа под руку и потащила к выходу.
— Я должна показать тебе ночной Дамаск, — улыбалась она. — Не видеть ночного Дамаска, значит, ничего не видеть.
Город, построенный главным образом из белого известняка, при свете луны был сказочен. Луна светила так, что можно было видеть каждую складочку горы, которая словно ожерелье опоясывала город.
— Ну что скажешь? — посмотрела она на него сверкающим взглядом, — в такую ночь грешно спать…
И они, казалось, забыв обо всем, взявшись за руки, погрузились в вечернюю улицу с ее пестрой толпой, с горящими взглядами из-под прозрачных вуалей арабских девушек, огнями кофеен, в которых играли в нарды почтенного возраста арабы. Пестрая толчея в лавках, на арабском базаре, в дорогих магазинах еврейских фирм, в маленьких лавчонках, торгующих всем, были бы деньги…
Он проснулся оттого, что кто-то ласково перебирал его волосы. В комнате освещенной первыми лучами выплывающего из-за гор солнца, звучала льющаяся из радиоприемника легкая музыка.
— Пора вставать, дорогой, прошептала, наклонившись к его лицу Джулия. Хотя она и улыбалась, в ее глазах Фил заметил напряженность, а возможно даже тревогу. Словно поняв, что Филипп что-то прочитал в ее глазах, Джулия вдруг резко отпрянула и поднялась с постели. Поправляя волосы, она стояла так, чтобы он мог любоваться ее прекрасной загорелой спиной.
Когда Фил вышел из ванной комнаты, Джулия была уже одета.
— Мы обо всем, дорогой, забыли, — подойдя к нему, улыбнулась она, касаясь рукой его еще влажной волосатой груди.
Филипп осторожно привлек ее к себе. От нее исходило, что-то особенное и желанное, отчего он снова начал терять голову.
— Тихо, тихо, — смеясь отстранилась она от него. — У нас еще будет время. А сейчас быстро одевайся. Через сорок минут будет подан туристический автобус. А нам еще нужно успеть позавтракать.
И уже через десять минут, Фил в легкой рубашке, бейсболке, светлых брюках и с фотоаппаратом на шее, сидел с Джулией в ресторане.
Громадный туристический автобус ехал по давно отработанному маршруту. Разноцветная толпа туристов бурлила. Фил фотографировал и фотографировал. С Джулией и без нее. Наконец, все музеи остались позади. Вместо них перед изумленным взором туристов, из-за древней крепостной стены, появился старый город, — старый древний Дамаск, с его центральным базаром, с толпами людей нескончаемым потоком идущим по его рядам. Не смотря на традиционно яркий солнечный день, лучи солнца с большим трудом пробивались сквозь частые переплеты стеклянных крыш этого поистине громадного рынка. Пестрота красок выставленных для продажи фруктов и овощей, блеск металлической посуды и сверкание женских украшений, — затмевало все человеческое воображение…