— Я тоже, — ответила она и поняла, что это правда. Он был ее близким другом, которому она доверяла.
Рэндольф взял руки Эвелин в свои, и они уселись на старый диван.
Она коснулась его лица, заметив, как сильно он осунулся. На светлой коже отчетливо выделялись темные круги под глазами. Ее тут же охватило беспокойство за его здоровье.
— Как ты? — спросила Эвелин.
— Мне очень трудно. Это были ужасные дни. — Его глаза заблестели, и Эвелин испугалась, что он заплачет.
Она сжала его пальцы.
— Рэндольф, расскажи мне все.
— Я редко выхожу из дома Бесс в Шордитче, опасаясь, что меня могут узнать или арестовать. Я рад, что дом не продали, но вещи Бесс по-прежнему там, и я все время вспоминаю, что она мертва, убита…
— Мы делаем все возможное, Рэндольф.
Он поднял глаза.
— Мы?
— Мистер Хардинг и я. Помнишь, мы наняли его?
— Да, да. Просто мне не нравится, что ты так часто общаешься с другим мужчиной. Мне как-то не по себе от этого. — На его бледном лице появился легкий румянец.
— Не говори глупостей, — упрекнула Эвелин. — Я делаю это ради тебя, ты же знаешь.
Рэндольф нахмурился, он казался еще более подавленным и несчастным, чем прежде. Эвелин охватило острое чувство вины.
— Ты часто встречаешься с Саймоном Гатри? — спросила она, чтобы сменить тему.
— Он мой единственный посетитель, мой лучший друг. — Голос Рэндольфа был тихим и полным отчаяния, словно звучал из глубокой могилы.
У Эвелин замерло сердце. Разве не она его лучший друг? Может быть, это слишком эгоистично с ее стороны? Саймон мог навещать Рэндольфа, а она, незамужняя дочь графа, не могла себе позволить приехать в дом погибшей актрисы, чтобы увидеться с мужчиной.
— Помнишь, как мы проводили время в университетской библиотеке? — спросил Рэндольф.
Как она могла забыть? Эвелин охватили воспоминания. Она вспомнила, как они работали над статьей Рэндольфа, посвященной мистическому значению римских акведуков. Склонив головы и касаясь плечами, они часами перешептывались, пока главный библиотекарь не угрожал чуть ли не силой выгнать их через пятнадцать минут после закрытия.
Отец Эвелин был на собрании факультета и задерживался, поэтому Рэндольф воспользовался возможностью и пригласил ее с собой в кофейню «Гришн» на Стрэнде. Они допоздна пили кофе в полутемном углу, где не было дам из высшего света и никто не мог узнать Эвелин. Осмелев, она перегнулась через стол и поцеловала Рэндольфа. Это было ужасно непристойно, дерзко и волнующе.
На входной двери звякнул колокольчик, выведя Эвелин из задумчивости и предупредив о приходе очередного покупателя.