Чувствуя вес эмалевой миниатюры в кармане сюртука, Ник мимоходом пожалел о том, что ее придется вернуть Раднору. Два месяца он носил ее с собой и привык считать чем-то вроде талисмана. Очертания личика Лотти, оттенок ее волос, изгиб губ врезались в память Ника задолго до встречи. И все-таки портрет был не в силах передать всю ее прелесть. Что в ней такого? Что притягивает его? Наверное, сочетание хрупкости и силы… внешней скромности и страстной натуры… аромат чувственности, исходящий от нее.
Нику было неприятно сознавать, что Раднор питает к Лотти такое же острое влечение, как и он сам. Но причины у каждого из них имелись свои.
«Чтобы создать идеальную женщину, я готов понести любые расходы», — заявил ему Раднор, словно вообразив себя Пигмалионом, а Лотти — своей Галатеей. Представления Раднора об идеале резко расходились со взглядами Лотти. Почему же граф сосредоточил помыслы на ней, а не на какой-нибудь более покладистой красавице? Женщину, послушную от природы, подчинить себе гораздо легче. А может, Раднора привлекал тот вызов, который бросала ему Лотти?
Остановившись у парадной двери, Ник бросил поводья слуге и неторопливо поднялся по узким каменным ступеням. Дворецкий встретил его, спросил о цели визита и, выслушав ответ, встрепенулся.
— Передайте лорду Раднору, что у меня есть известия о Шарлотте Ховард.
— Слушаюсь, сэр. — Дворецкий мгновенно исчез и уже через минуту вернулся. Он запыхался, будто несся во весь опор. — Лорд Раднор сейчас же примет вас, мистер Джентри. Будьте любезны следовать за мной.
Нику, шагающему за дворецким по узкому коридору, казалось, что отделанные в темно-малиновых тонах комнаты особняка сейчас поглотят его. Повсюду было душно и темно, несмотря на показную роскошь. Ник вспомнил, что Раднор терпеть не может яркий свет: еще во время первой встречи граф заявил, что от света у него болят глаза. Наверное, именно поэтому окна в доме были занавешены плотными бархатными шторами, не пропускающими ни единого лучика. Толстые ковры приглушали шум шагов. Лабиринт комнат казался бесконечным.
Ника провели в библиотеку. Граф сидел за столом красного дерева, его узкое злое лицо освещала единственная лампа, стоящая рядом.
— Джентри? — Раднор буравил гостя взглядом. Он не предложил Нику сесть, только жестом подозвал поближе. Дворецкий удалился, бесшумно притворив дверь. — Ну, что у вас нового? Вы нашли ее? Предупреждаю, мое терпение на исходе.
Вынув из кармана чек, Ник положил его на стол возле лампы:
— Возвращаю вам деньги, милорд. К сожалению, я ничем не могу вам помочь.