— Все в порядке, Юл, — ответил Винсент, осторожно кладя ладонь на спину Эмброуза.
— Почему ты называешь его Юлом?
— Эмброуза здесь нет. Это Юл, — сказал Винсент.
— Что?! Но как?..
Меня охватил ужас, я резко отшатнулась от обмякшей фигуры рядом со мной.
— Эмброуз или без сознания, или… мертв.
— Мертв, — откликнулся Эмброуз.
— Но он… он оживет? — едва выговорила я.
— Цикл начинается с начала, когда нас убивают. Первый день нашей бездеятельности начинается ровно в ту секунду, когда мы умираем. Так что не тревожься… Эмброуз вернется через три дня.
— А что сделал Юл? Вселился в него?
— Да. Он хотел увести Эмброуза с того места раньше, чем наши враги вернулись бы и забрали тело.
— Так вы и это умеете? Я хочу сказать, вселяться в кого-нибудь.
— Только в других ревенантов и только при определенных обстоятельствах.
— Например?
— Например, если тело в достаточно хорошем состоянии, чтобы передвигаться. — Видя мою растерянность, Винсент пояснил: — Если оно целое. И еще не наступило трупное окоченение.
— У-у! — скривилась я.
— Сама спросила!
Он посмотрел на водителя, который, судя по отсутствию у него интереса к разговору, ничего не понимал.
— А как насчет людей? — спросила я.
— Ну, если они живые, то да, но только с их разрешения. И они должны знать, что это очень опасно для человека — когда в одной голове функционируют сразу два сознания, — ответил Винсент, постучав себя по голове. — Если это затянется надолго, они могут сойти с ума. — Я вздрогнула. — Не думай об этом, Кэти. Такое очень редко вообще случается. Это просто нечто такое, что мы можем сделать в какой-то совершенно особой ситуации. Вроде вот этой.
— Что… я тебя пугаю до полусмерти, дорогая Кэти? — Эти слова слетели с губ Эмброуза.
— Да, Юл! — призналась я, наморщив нос. — Должна честно признать, прямо сейчас я до жути напугана.
— Круто, — сказал он, и на губах Эмброуза появилась улыбка.
— Юл, ты выбрал неудачный момент для шуток, — укорил его Винсент.
— Прости, приятель. Но мне не часто удается вот так подшутить над человеком.
— Может, ты бы лучше сосредоточился на том, чтобы по возможности уменьшить кровотечение? Водитель взбесится, если мы испачкаем ему машину, — прошептал Винсент.
— Погоди-ка, — спохватилась я, — но если те парни его уже убили, зачем бы им возвращаться за его телом? Да, собственно, зачем было вообще его убивать, если они знали, что он все равно через три дня оживет? — спросила я Винсента, не обращая внимания на весь сюрреализм его разговора с трупом.
Винсент как будто сначала взвесил, нужно ли рассказывать мне об этом. Но потом, посмотрев на тело Эмброуза, прислонившееся ко мне, зашептал: