Десятки камней полетели в нее, но Ахрос уже не чувствовала ударов.
Тургунбай не принимал участия в убийстве Ахрос. Войдя вместе с толпою во двор, он приказал Баймураду:
— Запрягай лошадей. В Шахимардан поеду. — И прошел на женский двор.
Турсуной, наплакавшись, постепенно забылась и задремала. Вопли толпы, ворвавшейся до двор, разбудили девушку. Отблески факелов, проникавшие на женскую половину, испугали Турсуной. Она поняла, что на переднем дворе происходит что-то страшное. Турсуной заметалась по комнате, не зная, что делать, и не решаясь позвать на помощь кого-нибудь.
Лязг отпираемого замка еще более напугал Турсуной. Догадавшись, что это идет отец, она снова забилась в постель.
Тургунбай, войдя в комнату, остановился, пытаясь рассмотреть что-либо при слабых отблесках света, проникавшего с переднего двора.
— Дочь, где ты? — окликнул он негромко.
Турсуной молчала, с трудом сдерживая нервную дрожь. Не дождавшись ответа, Тургунбай подошел к постели, нащупал плечи дочери И взял ее за руку.
— Пойдем. Я тебя покажу, как всемогущий аллах карает развратниц, осмелившихся противиться шариату.
Крепко сжимая руку дочери, он поволок ее из комнаты.
Вытащенная отцом на передний двор, Турсуной была поражена мрачной картиной, развернувшейся перед нею.
Освещенная красноватым, полыхающим светом факелов, окровавленная, в порванной одежде, у стены стояла Ахрос и, глядя на разъяренную толпу незрячими глазами, бросала своим мучителям слова презрения.
Турсуной показалось, что камень, ударивший в грудь Ахрос, ударил одновременно и ее. Вырвавшись из рук отца, она кинулась к Ахрос. Но в этот момент десятки камней засвистели в воздухе, и каждый камень с глухим стуком ударялся в тело слепой батрачки. Расширенными от ужаса глазами Турсуной смотрела на камень, который, ударившись о голову Ахрос, не отвалился, а так и остался в пробитом черепе.
— Видишь, дочь, как аллах карает противящихся его воле? — мрачно спросил Тургунбай.
Взглянув потухшими глазами на отца, Турсуной тихо, но с большой душевной силой сказала:
— И для меня это же готовите? Зверь!
С необычайной для нее силой Турсуной оттолкнула оторопевшего отца и стремглав бросилась в комнату.
Тургунбай хотел кинуться за Турсуной, но в этот момент во двор вбежал мальчишка, один из малолетних отпрысков Абдусалямбека. Он что-то горячо зашептал отцу. До Тургунбая донеслись только отдельные слова: «Юсуф… батраки с кетменями… идут…»
Абдусалямбек, до этого бушевавший больше всех, услыхав слова сына, сразу же стих. Воровато оглянувшись, он незаметно отошел от толпы в тень и, пройдя вдоль стены, торопливо юркнул в ворота. Бегство Абдусалямбека осталось незамеченным никем, кроме Тургунбая.