Приоткрыв двери, Ланговой оперся подбородком на шершавый, истоптанный тысячами ног порог и, напрягая зрение и слух, пытался определить, далеко ли находятся вышедшие на опасное дело товарищи.
Но рассмотреть или услышать что-либо было невозможно.
Медленно текли минуты. Ланговому уже начало казаться, что все гранатометчики угодили прямо в лапы басмачей.
«Вот подожду еще одну минуту и, если ничего не будет, тогда…» — подумал он, сам еще не зная, что он «тогда» предпримет.
Первая граната взорвалась как раз в тот момент, когда Ланговой уже окончательно поверил в гибель товарищей.
— Командная! — не удержался и крикнул он. — Комиссар кинул!
Тотчас же взорвались и пять остальных. Дикий вопль ужаса и боли заглушил грохот разрывов.
Вслед за первой очередью поднялась вторая из шести огненных столбов, и Ланговой, вскочив на ноги, крикнул:
— Горлов! Давай длинными!
Через четверть часа все участники вылазки вернулись обратно.
Последним, немного отстав от других, приполз Палван. Переваливаясь через порог, он тихо застонал.
— Что с тобой? — окликнул Злобин. — Ранен?!
— В ногу попали, — сдерживая стон, ответил красноармеец. — Еще когда вперед ползли.
— Почему же ты не вернулся? — рассердился комиссар.
— Зачем вернуться?! — искренне удивился Палван. — Пуля в ногу попала, а гранату я рукой бросаю. Руки у меня не ранило.
Авдеенко на ощупь начал бинтовать тихо стонавшего товарища.
Посоветовавшись с комиссаром, Ланговой выслал Кучерявого и Саттарова в секрет. Вооружившись гранатами и трофейными маузерами, бойцы уползли в темноту.
Ланговой приказал полностью прекратить стрельбу. Смолкли, словно по уговору, и винтовки басмачей.
В мазаре было темно и тихо. Умолк после перевязки и Палван. Не веря наступившей тишине, Ланговой выслал за двери еще двух дозорных.
Потекли медленные ночные часы. Вдруг лежавший у пулемета Горлов окликнул Лангового:
— Товарищ командир! Вас кричат!
Ланговой открыл дверь. Сквозь стоны валявшихся на площадке раненых доносилось:
— Командир Лангово-о-ой!!
«Вот сволочи. Даже фамилию узнали», — усмехнулся про себя Ланговой и крикнул в открытые двери:
— Что вам надо?
— К вам направляется парламентер! Не стреляйте. Согласны принять парламентера?
— Ну, как, комиссар, примем парламентера? Комиссар, где ты? — позвал Злобина Ланговой.
— Здесь я. Ладно, пусть присылают — будем время тянуть. Дипломатию разведем, — ответил из глубины гробницы Злобин.
— Парламентера примем! Присылайте! — крикнул Ланговой басмачам.
— Обещайте не стрелять по парламентеру и отпустить его обратно! — доносилось из темноты.
— Обещаем!