— Послушайте, Мортон, вы всегда были добрым отцом и примерным семьянином. Но скажите, если бы у вас оказался незаконный сын, плод обманутой вами женщины, как бы вы отнеслись к нему?
— Право, не знаю, сударь. У меня не было… таких женщин.
— Но если бы вы узнали…
— Не будьте жестоким ко мне, сэр. Я и без того сурово взыскан господом. Моя дочь бросила меня… и, видит бог, виною тому — моя встреча с вами!
— У нас одна судьба, старик. Вы не забыли Чарльза? Послушайте: мой отец разыскивает меня.
— Ваш отец? Позвольте… Ах, этот венецианский патриций? Так он… еще не благословил земное? Кажется, имя его…
— Граф Паоло Витторио Альберто Джорджио д'Эльяно.
— Сколько же лет его сиятельству?
— Лет на пять больше, чем вам. Поздновато он вспомнил о маленьком Джакомо, сыне обманутой им певички, а, Мортон?
— Кто принес вам весть, что граф разыскивает вас? Уж не отец Бенедикт ли?
— Отец Бенедикт? Гм! Отец Бенедикт?.. Нет, не он. Я узнал это от Линса. В Англию приезжал человек, графский служащий, некий доктор Буотти, который по всей Европе ищет Джакомо Молла. И представьте себе, Мортон: этот Буотти нанял нашего Алекса Кремпфлоу; нанял, чтобы разыскивать Джакомо! Забавно, а?
— Значит, мистер Кремпфлоу с этой целью и отправился в Италию?
— Да, очевидно. Только… ему там не особенно повезло: его зарезали во время этих поисков.
За два с лишним десятилетия, прожитые Мортоном бок о бок с Грелли, мирный солиситор перестал вздрагивать при словах «зарезать», «застрелить». Известие о смерти Кремпфлоу старик принял равнодушно.
— Что вы думаете об этом убийстве, Мортон?
— О сударь, любой юрист, даже такой незначительный, как я, даст вам один ответ: ищите того, кому это было выгодно. Вероятно, у графа д'Эльяно есть наследники?
— Потомков у синьора не осталось. Отец Бенедикт, помнится, как-то говорил мне, что граф завещал свое имущество не то родному городу, не то какому-то монастырю, не то храму…
— Кстати, сударь, насколько я припоминаю ваш рассказ об Италии, отец Бенедикт принадлежал прежде к ордену Иисуса?
— Да, принадлежал и, надо полагать, принадлежит и сейчас. Что вы хотите сказать этим, Мортон?
— Решительно ничего, сударь. Об отцах-иезуитах предпочтительнее молчать.
Джакомо Грелли глубоко задумался. Майские сумерки медленно сгущались в саду. Лоскутья тумана неподвижно повисли над водой. Почти под самым окном находилась лужайка. На ее краю недавно сожгло молнией старый, высохший дуб. Мертвое дерево чернело среди молодых дубков.
— Я решил побывать в Италии, Мортон.
— С какой целью, сударь?
— Хочу взглянуть на своего отца.