Кто-то из своих, тоже еще живых, отер ему кровь с лица пригоршней снега, помог перевязать рану. Он не ушел с рубежа, продолжая стрелять из трофейного немецкого автомата, который после тяжелого ППШ прыгал непривычно легким, обжигающе холодным куском железа, разбрасывая сухо кашляющие короткие очереди.
Он не ушел с рубежа… Потому что отходить было некуда…
– Товарищ старший лейтенант! Федор Кондратьевич!..
Женский голос настойчиво окликнул его еще раз. Коптюк остановился, оглядываясь и не сразу соображая, что из глубины нахлынувших воспоминаний его вынесло на поверхность дня сегодняшнего. Навстречу старшему лейтенанту подходила Стеша. Она улыбалась.
– Что ж вы идете и не слышите?! А я вам кричу… – с ходу огорошила его санинструктор вопросом.
Коптюк растерянно остановился, глядя на девушку, которая торопливым шагом приближалась к нему со стороны рощицы. Она шла со стороны деревеньки, в которой разместились штаб батальона, санвзвод, обозы штрафников и прочие подразделения обеспечения. Сразу и небо словно посветлело. Уже вблизи старший лейтенант разглядел, что вид у нее был усталый, даже изможденный. Как будто всю ночь не спала. Но юность брала свое, освещая милое личико девушки светом непобедимой свежести.
– Я, собственно… – выговорил Федор, запинаясь.
– Да я в курсе… – сказала Стеша с тем жизнерадостным тоном в голосе, от которого старший лейтенант вдруг напрочь позабыл все свои тяжкие, болезненные думы. – Дерюжный мне сказал, что вы меня ищите… А я вас и сама нашла…
Милое, открытое лицо санинструктора озарила светлая улыбка. Сердце Федора забилось чаще, и теплая волна пошла от груди по всему телу. От этого тепла, от голоса Степаниды, от того, что он мог ее видеть, Федору вдруг показалось, что бесконечная усталость – сухой остаток вчерашнего многочасового боя – отступила, вместе с войной, оставив только их двоих на всей планете.
– Я… да… хотел… увидеть вас, товарищ санинструктор… – глухо, с трудом выговорил Федор.
Не в силах совладать с волнением, он поднял голову и посмотрел наверх.
– Смотрите, тучи как будто расходятся…
– Вы хотели меня видеть?.. – переспросила Степанида. – Дерюжный уже сообщил мне эту новость. И зачем же вам понадобился санинструктор? Чтобы тучи разгонять? А ведь здорово было бы, если б солнышко выглянуло. Так хочется солнышка… И чтоб уже весна наступила. Вот всю ночь глаз не смыкали. Раненых много. После вчерашнего… Тяжелые есть… Очень… Трое у доктора под руками скончались…
Стеша перечисляла все эти страшные подробности бессонной ночи механически, без всякого эмоционального сопровождения. Наверное, просто не осталось на это сил. Что ж он, дубина, стоит и мучает ее тут разговорами? Федору захотелось вдруг обнять девушку крепко-крепко, подхватить на руки и уже не отпускать, укачивая ее, защищая ее тихий сон от всех на свете…