Oна беспомощно покачала головой. Повернув коня, заставила его быстрым шагом двигаться дальше, вдоль дороги.
- Он бросил все, что имел... чтобы настигнуть меня... - Она была удивлена, и удивление сделало ее голос жалким, каким-то тонким...
Лучи двойного солнца как молотом били по беззащитной голове, и от этого было еще труднее выдерживать прикосновения телепатического щупальца. "Так долго продолжаться не может, - подумала она. - Только не в эту страшную жару..."
Свободной рукой она потерла лицо и осмотрелась вокруг. Дорога изгибалась, снова возвращаясь к реке, и дальше бежала всего в нескольких метрах от ревущей на камнях воды. Она увела коня с дороги, двинулась вдоль самой воды. Теперь ее защищали от солнечного жара ветви деревьев, растущих у воды. Она позволила Мулаку самостоятельно искать самую удобную тропинку среди камней, злобно пробормотав: - Надеюсь, что им там не очень понравится. И они его задержат.
Жара становилась все тягостнее, непереносимее. Хоть убийственную радиацию Хеша и отражали деревья, но очень скоро воздух так нагрелся, что дышать стало трудно. Мулак тяжело пыхтел. Он начал часто .спотыкаться слишком устал, чтобы как следует переступать через камни.
Алейтис дернула поводья и остановила его, чтобы осмотреться.
Прямо впереди - окаймленная деревьями круглая полянка, поросшая травой. Из реки поднимается огромный баллут, бросая тень на прохладную зеленую воду, медленно кружащую, обтекающую тихую завидь, образованную из выступающих корней дерева. Алейтис соскользнула с седла, ослабила узду, сняла поводья с потной головы жеребца, чтобы он мог спокойно Щипать траву.
Она похлопала его, задумчиво посмотрела на седло и решила, что снимать его пока не стоит. И, улыбнувшись, хлопнула коня по боку, отправив пить и пастись. Потом поспешно сняла одежду, повесила на подходящую ветку, чтобы ее продуло ветром, и, ступая по горячим камням, пошла к воде, чувствуя приятную теплоту под ногами, наслаждаясь покрякиванием полуденниц. У берега она выдернула пучок травы, чтобы лучше себя выскрести, вошла в реку, взвизгивая, когда после нагретого камня ноги ее оказывались в ледяной воде, бегущей с тающих горных ледников. Примерно на дюйм вода успела прогреться, но ниже, о Мадар, была такой ледяной! Холод, словно кипятком, обжег следы бича, перекрещивающиеся на спине. Она сунула пучок травы между двух отполированных водой камней и с головой окунулась.
12
На третий день побега...
Алейтис устало вздохнула, соскользнула со спины Мулака, но колени ее подогнулись, и ей пришлось поспешно ухватиться за луку седла, чтобы не упасть.