— Молодец, Мэйв, приехала вовремя, — сказал он, не открывая глаз.
У меня разом поникли плечи.
— Как вы узнали, что я здесь?
— Я знаю все — это моя работа.
Интересно, знает ли суперинтендант, что молодые члены разыскной бригады дали ему кличку Бог?[9] Я мысленно усмехнулась. Если он действительно такой всеведущий, то не мог об этом не слышать.
— Я рада, что попала сюда, — сообщила я с наигранным воодушевлением: меня уже начало мутить от невыносимой вони, пробивающейся сквозь запах дезинфекции.
По дороге в участок Сэм со злорадным восторгом рассказывал мне про вскрытия, на которых ему довелось присутствовать, смачно живописуя личинок мух, кишащих в полости грудных клеток, и полусгнившие трупы, буквально разваливающиеся на куски. Я уже видела сегодня труп Ребекки Хауорт и не почувствовала дурноты, но мне еще не приходилось наблюдать, как препарируют человеческое тело. Может, я зря с такой щенячьей готовностью примчалась в морг? Старое правило, согласно которому полицейские во время учебной подготовки обязаны ходить на вскрытия, отменили, и у меня не возникало желания восполнить этот пробел в знаниях.
— Глен слегка задерживается. — Босс потянулся и зевнул. — Прости, не выспался.
— Как я вас понимаю! — с чувством подхватила я, но тут же прикусила язык. Как самый младший член команды, я не имела права сравнивать себя с суперинтендантом. На его плечах лежал груз ожиданий и ответственность за расследование. Трудно даже представить, как он справляется с таким колоссальным напряжением.
— Вы наверняка присутствовали на сотнях вскрытий, — быстро сказала я.
— Да, пожалуй. А у тебя это первое?
Я кивнула.
— Не волнуйся, это не займет много времени. Обещаю, будет интересно. Ты забудешь о том, что перед тобой разрезанный мертвец, как только Глен начнет излагать свои наблюдения. — Суперинтендант вопросительно глянул на меня. — Надеюсь, ты не брезглива?
— Нет, сэр, — бодро солгала я, хоть про себя уже решила, что после этого расследования больше не смогу есть жареное мясо. Впрочем, у меня начинались спазмы в желудке при мысли о любом мясном блюде. Вегетарианство казалось мне все более привлекательным.
— «Hic locus est ubi mors gaudet succurrere vitae», — прочел Годли на плакате в рамке, висящем на стене за моей спиной. — «Это место, где мертвые с радостью помогают живым». Точно такой же текст я видел во всех моргах, где мне доводилось бывать. Хороший взгляд на вещи, не так ли?
— Ммм. — Я обернулась, чтобы еще раз перечитать плакат, и задумалась над его смыслом. — Здесь мертвые говорят нам о том, что с ними случилось, верно? Они как будто дают свидетельские показания.