Ее захлестнуло волной невыразимого восторга. Она уперлась руками ему в грудь, приподнялась и села на нем верхом. Он полностью вошел в нее, добравшись до всех самых чувствительных точек внутри ее тела. Беспомощная, ошеломленная, пылающая, она вскрикивала с каждым новым толчком. Кейл зарычал, схватил ее за бедра, притянул к себе и дал себе волю. Джо прижалась к нему, и они вместе вознеслись к вершинам экстаза.
Джо выбралась из душа и принялась вытираться. Она долго простояла под тугими струями воды, стараясь смыть с себя запах Кейла. Она мылась своим любимым душистым мылом, а вытершись, натерлась лосьоном.
Но она все равно продолжала чувствовать его запах. Мало того — она продолжала чувствовать его самого: прикосновения его рук, ощущение его твердой плоти, двигающейся внутри ее… Наверное, ее тело никогда уже не будет прежним. Казалось, Кейл действительно оставил на ней свой отпечаток.
«Что ж, с этим ничего не поделаешь», — сказала она себе. Да ей и не хотелось ничего с этим делать. По крайней мере, пока. Все ее силы потребуются ей для другого. Она запуталась в паутине чувств, которой оплел ее Кейл, и в ближайшие несколько дней ей придется бороться с этим.
Одевшись в простое золотистое шелковое платье — Брет говорил, что это одно из его любимых, — Джо подошла к кровати и воззрилась на свое свадебное платье, которое она сбросила сразу, как только вошла в свою комнату.
Слава Богу, что ей удалось пробраться в дом, не будучи замеченной! Джо вздохнула и покачала головой. Если Алиса с этим не справится, можно считать, что платье загублено безвозвратно. Часть жемчужин и блесток оборвалась — на их месте висят только ниточки. На боку — дыра в добрых два дюйма длиной. Дюжина шелковых петель для пуговиц порвана. Белый шелк вымазан землей и зеленью. И еще предательское пятно мужского семени! Но Алиса в свое время творила чудеса. Она сводила любые пятна, штопала дырки на самом видном месте так, что было незаметно… Наверно, Алиса сможет починить это платье так, что никто и не заметит, что на его долю выпали нелегкие испытания. По крайней мере, Джо надеялась на это.
Да, пожалуй, сестры Кейла были правы, когда вешали свои свадебные платья на дверцу шкафа и никому даже дохнуть на них не давали. Джо снова вздохнула, взяла платье, кое-как свернув, бросила его в шкаф и направилась вниз.
Брет ждал ее в гостиной, развалившись в глубоком мягком кресле и потягивая лучшее бренди Абигейл.
Джо затворила за собой дверь и произнесла, стараясь говорить ровным тоном:
— Абигейл только что сказала мне, что ты не останешься ужинать.