Наташка Казакова от злости прямо задохнулась. Красивая она была женщина, даже очень красивая, а вот сейчас красивой быть перестала - постарела, глаза похудели, рот не сердечком сделался, а начал походить на замочную скважину, и ростом она, казалось, стала меньше, и стройности лишилась, и ноги вроде по- кривели. Вот до чего человека злость доводит!
- Ты у меня, товарищ Анискин, много горя натерпишься! - тихим от ярости голосом произнесла Наталья Кузьминична Пы- лаева. - Говоришь, я Леонида Борисовича на одной картошке да капусте держу! Так говоришь! Ну, Анискин, за это сама не знаю, что с тобой надо произвесть… Да я Леонида Борисовича так питаю, что ни в одном московском ресторане того не поешь… Да я его, любимого, так кормлю, что твоя толстозадая и во сне не видела, хотя в тебе весу сто пудов. Да я… А ну, пошли на кухню, Анискин! Посмотришь, как я своего любимого Леонида Борисовича питаю… Пошли, пошли, раз клевету на меня наводишь и хочешь меня с мужем развести…
В кухне Наташка Казакова подтолкнула участкового к столу, потом, махом открыв заслонку русской печки, чуть не затолкала его голову в топку.
- Я Леонида Борисовича плохо питаю? - кричала на весь дом Наташка Казакова. - Я его на одной картошке и капусте держу? А это что, Анискин? Это пироги с осердием или нет? Я тебя спрашиваю: это пироги с осердием или нет?
- Они! - признался участковый.
- А это что? - вопила жена завуча. - Это твердокопченая колбаса или капуста? Я тебя еще раз спрашиваю: колбаса твердокопченая или капуста?
- Колбаса. Твердокопченая.
- Ладно! Хорошо! А это что? Это картошка или чебак горячего копчения?
- Чебак.
- Еще ладнее прежнего! - завыла Наташка Казакова. - А вот это что? Это стерлядь вареная или обратно капуста? Я в последний, остатний, сто пятый раз спрашиваю: это вареная стерлядь или капуста?
- Стерлядь это, - сказал Анискин и подошел поближе. - Это, Наталья Кузьминична, самая что ни на есть стерлядь и самая, скажу я тебе, свежая стерлядь… Мало того, добавлю еще: хорошая стерлядь. Крупная, жирная, нагульная… И дорогая, наверное, а, Наталья Кузьминична? Ты, поди, за нее три рубля за килограмм платила? А? Три?
Наташка Казакова так и ахнула.
- Три! - всплеснула она руками. - Да ты и своем уме, дядя Анискин? Где ты такую стерлядь по три рубля возьмешь? По четыре с полтиной - вот сколько я за нее платила и не копеюш- кой меньше… - И даже захохотала от анискинской глупости: - Ха-ха-ха! По три рубля он хочет купить такую стерлядь1 Ну, насмешил…
Однако Анискин даже не улыбнулся, а только серьезно сказал: