— Да как же! — от возбуждения Кемминг едва не подпрыгнул в кресле. — Ведь ваш план — банальнейшая месть.
— Месть? — тупо повторила я.
— Именно так, милочка, — развернулся в мою сторону командор. — Высокородным эльфом, как простым диким орком, да простит он мне это сравнение, движет простое и древнее как мир желание: перебить кучу вонючих аранийских дикарей, дабы утолить собственную кровавую жажду.
— Месть, — снова пробормотала я. — Но… кому? За что? Не понимаю…
И вдвойне не могу сообразить, зачем он затеял этот разговор — здесь и сейчас. Если Керуан его союзник, если нужен и важен ему… неужели Кемминг не понимает, как оскорбляет эльфа? Вряд ли… командор может быть кем угодно, но не дураком. Просто я чего-то понимаю.
— Вы слишком юны, чтобы понять, вэнда, — голос Керуана вдруг показался мне холоднее Вечного Льда. — А главное, вы родились и росли в благословенное время мира. Мое же взросление оказалось не столь благостным. Слишком рано мне пришлось окунуться в кровавый хаос войны. Слишком уж много павших от людских рук друзей мне пришлось провожать в последний путь. И слишком далеко…
Керуан превосходно владел собой, своими эмоциями. Не было паузы, не менялся голос… люди наверняка не заметили ничего. Лишь я сумела увидеть на лице эльфа тень гримасы, которую пытались вылепить из холодно-прекрасной маски подступившие эмоции.
— …я оказался в час, когда беда пришла в дом той единственной, что была мне ближе всех. Я отдал ей сердце — теперь там пламя. Не буду тяготить ваш слух подробностями, вэнда. Просто поверьте, мой огонь может погасить лишь кровь.
— Да вы, должно быть, гном, — насмешливо произнес Аллан. — У них в обычае подавать месть холодной, выждав, пока у обидчиков не сменится с полдюжины поколений.
Ответный взгляд эльфа мне весьма не понравился. Удостой он назойливого человечишку обычной дозы снисходительного презрения, вопрос был бы закрыт. Но Керуан смотрел оценивающе…
— Хочешь испить из той же чаши? — тихо произнес он. — Мне будет совсем не сложно устроить это, человек. Найти твоих родных, всех, кто тебе дорог… от дряхлого прадеда до щенка. У вашей расы убогая фантазия, поэтому я позабочусь, чтобы ты видел каждый миг, каждую смерть…
— Вот, значит, что у тебя на душонке, — процедил О'Шиннах. — Да… я ошибся. Жаль, руки у меня связаны, ох как жаль. Ты не гном, ты даже не орк… для такой мрази еще не придумано названия. Снаружи красавчик, а внутри гнил…
Аллан прыгнул на полуслове, словно высвободили мощную пружину. Меня бы он застал врасплох, и кровавая маска вместо лица стала бы наименьшей ценой. Но Страж Леса встретил его уже стоя на ногах. Легкое, почти незаметное касание — и мчащийся, словно пушечное ядро, лейтенант взвыл, тараня головой спинку стула. Треск ломающегося дерева и разрываемой ткани сообщил, что голова оказалась крепче. Продолжая полет, О'Шиннах опрокинул стул, запутался в обломках, ударился о стену, отлетел словно мячик, оставив на позолоченных обоях кровавый отпечаток — и остался лежать посреди комнаты, задыхаясь от дикой боли. Подойдя к лежащему, Керуан расчетливо-аккуратным движением наступил ему на щеку и качнулся вперед, перенося вес.