– Это меня не убедит. Психолог все, что угодно, может объяснить, но ничего не может доказать.
Саймон ухмыльнулся, довольный только что придуманным афоризмом. Шеффилд пропустил его мимо ушей и продолжал:
– Позвольте мне высказаться несколько подробнее. Чем Малышка отличается от всех 83 тысяч населенных планет?
– Мы еще не располагаем полной информацией. Я не могу этого сказать.
– Бросьте. Вся необходимая информация была у вас еще до того, как мы отправились сюда. У Малышки – два солнца.
– Ну, конечно.
На лице астрофизика отразилось какое-то едва заметное смущение.
– И цветных солнца, заметьте. Цветных. Знаете, что это значит? Это значит, что человек, например вы или я, стоя в свете обоих солнц, отбрасывает две тени – зелено-голубую и красно-оранжевую. Длина каждой, естественно, меняется в зависимости от времени суток. Вы изучили распределение цветов в этих тенях? Как это у вас называется – спектры отражения?
– Я думаю, – высокомерно произнес Саймон, – что они будут такими же, как спектры испускания солнц. Что вы хотите этим сказать?
– Надо было посмотреть. Может быть, некоторые длины волн поглощаются атмосферой? Или растительностью? А луна Малышки – Сестренка? Я следил за ней последние несколько ночей. Она тоже цветная, и цвета меняют свое расположение.
– Ну, конечно же, черт возьми. Она проходит два независимых цикла фаз – от каждого солнца.
– Вы и ее спектр отражения не исследовали, верно?
– Где-то он есть. Это не представляет интереса. А почему это интересует вас?
– Дорогой доктор Саймон, это давно установленный психологией факт сочетание красных и зеленых цветов оказывает вредное влияние на психическую устойчивость. Здесь перед нами случай, где неизбежна, как мы говорим, красно-зеленая хромопсихическая ситуация, да еще при таких обстоятельствах, которые представляются человеку в высшей степени противоестественными. Вполне возможно, что хромопсихоз может в этих условиях развиться в летальную стадию, когда он вызывает гипертрофию троицыных фолликул с последующей церебральной кататонией.
Саймон был совершенно сражен. Он пробормотал:
– Никогда ни о чем подобном не слыхал.
– Конечно, нет, – ответил Шеффилд (теперь настала его очередь быть высокомерным). – Вы не психолог. Не собираетесь же вы усомниться в моем профессиональном мнении?
– Разумеется, нет. Но из последних сообщений колонии ясно, что они умирали от чего-то вроде дыхательного расстройства.
– Верно, но Родригес это отрицает, а вы соглашаетесь с его профессиональным мнением.
– Я не говорил, что это дыхательное расстройство. Я сказал – что-то вроде. А при чем здесь ваш красно-зеленый хромо– как его бишь?