— Ха-ха-ха, — повторила я.
Когда-нибудь я все-таки надену этой особе на голову цветочный горшок. И едва ли с особым сожалением.
Я заперла дверь в магазин и направилась к Штефану в кабинет. Даже в обеденный перерыв он не хотел оставить свой компьютер.
Я нежно погладила его по волосам.
— Нет, — сказал он. — Ты испортишь мне прическу.
— Но отчего же, — ответила я. — Это очень помогает от головной боли и снимает напряжение.
— У меня нет ни напряжения, ни головной боли, — сказал Штефан. — Я работаю, разве ты не видишь?
— Только цифры и факты, — вздохнула я. — Это не может постоянно доставлять удовольствие. Ты не хочешь услышать приятную новость? На этой неделе я заработала на продаже своих самшитов больше тысячи евро.
— Да, — сказал Штефан. — Но ты годами вкладывала в них время и деньги, и заметь, куда больше, чем заработала за эту неделю.
— Это доставляло мне удовольствие.
— Скажи, Олли, ты в самом деле никак не можешь понять, что то, чем мы занимаемся, стоит того, чтобы этим заниматься, только тогда, когда это приносит несколько больше, чем вкладываешь? Это же простая арифметика, можешь ты наконец понять?
Я слушала, продолжая машинально гладить его волосы. Они стали намного жестче от изобилия лака и геля.
— Не говори так, словно я совершенно непроходимая дура, — сказала я. — Я между делом заметила, что мои растения и цветы приносят куда больший доход, чем твои бегонии. И это сильно тебя раздражает.
— Меня раздражает только микроскопическая прибыль, — произнес Штефан.
— Которая, впрочем, больше, чем от бегоний, — жестко парировала я.
— Но все еще микроскопическая, — продолжал твердить Штефан. — У этого дела просто нет никакой перспективы.
— Какое дело ты имеешь в виду?
— Это «озеленительство», — презрительно произнес Штефан. — Все только суета. Мой отец прав, это для меня не заработок. Я дипломированный экономист. Эксперт по маркетингу! Я был очень неплох. Я был одним из лучших в своем выпуске. А теперь посмотри на меня: я завис в разваливающемся питомнике и занимаюсь перепродажей цветочков с прибылью четырнадцать с половиной центов.
— Питомник не разваливается, — жестко сказала я. — Он станет процветать, если мы будем продолжать делать дело так же настойчиво.
— Это убогое дело. Все мои друзья, даже куда более глупые, те, которых я всегда обгонял в учебе, имеют куда более прибыльный бизнес, чем я.
Боже, что за новый тон! Я стала опасаться, что у бедного мальчика начался кризис среднего возраста. Довольно рано, впрочем, но все шло одно к одному. И еще… эта новая прическа и афера с Эвелин.