Три недели в Париже (Брэдфорд) - страница 56

Они сидели в библиотеке, окна которой выходили в сад. Стоял прекрасный день, и через распахнутые застекленные двери виднелся мощенный булыжником двор и вишневое дерево.

— Так вот, — продолжила Аня, — мне хочется, чтобы сегодня вы помирились.

— Я сделаю все, что от меня зависит. После вчерашней встречи с Марией мне грустно вспоминать о нашей ссоре.

— Я рада, что ты настроена на примирение. Действуй в том же духе, а когда помиритесь, я приглашу вас на ленч.

— Чудесно! — воскликнула Александра. — Но это мы должны вас пригласить. В какое-нибудь роскошное и дорогое заведение. Теперь мы можем себе это позволить.

Аня рассмеялась и сказала:

— Но это еще не все. Я хотела бы пригласить на свой день рождения Тома. Ты думаешь, он придет?

— Конечно, придет.

— Я попрошу Ники послать ему приглашение. Мне также хочется, чтобы Кей передала приглашение мужу. Мария, разумеется, придет с Ники. Но я не знаю, что делать с Джессикой. Мне неизвестно, она одна в Париже или с кем-нибудь.

— Вы с ней еще не виделись?

— Нет, дорогая девочка, еще нет. Я несколько раз просила ее прийти на ленч или на чай, но она всякий раз отговаривалась делами. Мне кажется, она неспроста так поступает.

— Но зачем?

— Джессика отождествляет меня с прошлым, в частности с тем временем, когда исчез Люсьен. Наверное, она немного боится меня увидеть, боится, что оживут воспоминания.

— Понятно. Но я уверена, сегодня она придет и мы выясним, одна она в Париже или нет. Я сделаю все возможное, чтобы они с Кей чувствовали себя легко.

— Не забудь про Марию. Вчера она ужасно нервничала. Мне кажется, она тебя побаивалась.

— Я была немного резка. Впредь буду вести себя хорошо, обещаю.

Через секунду Аня встала и подошла к дверям, на ее лице сияла широкая улыбка:

— Здравствуй, Джессика. Очень рада тебя видеть.

— И я, Аня, после стольких лет.

Женщины обнялись, потом Аня отступила и оценивающим взглядом посмотрела на Джессику. Какой прелестной женщиной она стала! Как она элегантна в прекрасно сшитом черном брючном костюме и белой шелковой рубашке, длинные светлые волосы обрамляют загорелое лицо. Она по-прежнему оставалась типичной американкой, такой же хорошенькой, как и семь лет назад, но в ее глазах была печаль, и Аня не сомневалась, что в душе Джессика все еще тоскует по Люсьену.

— Входи, входи. Не стой в дверях! — воскликнула Аня. — Алекса уже здесь. Скоро подойдут другие девочки.

Александра поднялась и протянула руку:

— Привет, Джессика.

— Привет, Алекса.

Александра слегка отпрянула — такая холодность звучала в голосе Джессики. От Ани не укрылась враждебность Джессики. Ее охватило беспокойство и даже отчаяние.