— Приятно слышать. Как ты? Хорошо добралась?
— В порядке. Добралась легко и быстро.
— Значит, готова пообедать со мной сегодня? Я надеюсь.
— Я очень хочу тебя видеть, правда. Но мне нужно распаковать вещи, все разложить, разобрать бумаги, ну все кака положено. Ты же знаешь, как это бывает по приезде. Меня ведь не было здесь почти три месяца.
— Как будто я этого не помню. Ну ладно, дорогая, на сегодня я тебя отпускаю.
— Мари‑Лор приглашает нас к обеду в субботу.
— Прекрасно, договорились. А как насчет завтра? Поужинаем вместе?
— Давай, это будет замечательно. Как работа? Кончил картину?
— Кончил. Ночью во вторник, или, точнее, утром в среду. Слегка устал, но к субботе воспряну.
— А ты уверен насчет завтрашнего ужина? Может, отдохнешь сначала?
— Да ведь я не собираюсь готовить его, только съем. Слушай, Вивьен…
— Что, Кит?
— Я только что узнал о Себастьяне. О его смерти. Сегодня утром по Си‑Эн‑Эн показали кадры поминальной службы. Мне так жаль. Ты держишься?
— Да, спасибо.
— Ты, наверное, подумала, какой я бесчувственный, не позвонил тебе. Но я просто не знал. Я живу так уединенно.
— Не нужно ничего объяснять, я поняла, что ты, наверное, сидишь у себя в мастерской безвылазно.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Да, несомненно. Когда увидимся завтра?
— В семь — начале восьмого устроит?
— Да. Я заеду за тобой, а ты дашь мне глотнуть чего‑нибудь, прежде чем я отвезу тебя в городок.
— Миссис Трент, вас к телефону, — сказала Фил, спускаясь по ступенькам, ведущим из библиотеки к плавательному бассейну.
— Я больше не могу, — простонала я, приподнимаясь в шезлонге. — Я и понятия не имела, что так популярна в Лормарэне.
— Это мистер Лок, — сказала она, подходя ко мне. — Он звонит из Нью‑Йорка.
Я посмотрела на часы. Пятница, три тридцать у нас и, значит, в Штатах — половина десятого. Взяв у нее сотовый телефон, я включила первую линию.
— Здравствуй, Джек, я думала, ты уже в Париже.
— Привет, Вив. Я приеду. Сегодня, попозже. Сяду на французский «Конкорд». В час тридцать. Как там? Тепло и солнце, да?
— Именно так. Сижу у бассейна, расслабляюсь.
— Вив, мне звонили из полиции. Детектив Кеннелли. Десять минут назад. Потрясающе. Заключение эксперта готово.
Я стремительно выпрямилась, спустив ноги с шезлонга, изо всех сил прижимая к уху телефон.
— Ну и что? Какое заключение?
— Самоубийство. Себастьян покончил с собой. Умер от отравления барбитуратами, осложненного сверхдозой спиртного.
Я оцепенела. Затем закричала:
— Я не верю! Этого не может быть! Себастьян не мог совершить самоубийства! Это какая‑то ошибка.