Так далеко, так близко…

Познакомившись с Себастьяном Локом, я сразу же влюбилась в него. Ему было тридцать два года. Мне — двенадцать. В то время мне и в голову не приходило, что он — любовник моей матери. Равным образом я не предполагала, что через десять лет выйду за него замуж.

Теперь он мертв.

Он умер при довольно загадочных, даже подозрительных, обстоятельствах. Неизвестно, умер ли он естественной смертью, совершил ли самоубийство или был убит.

Мы были разведены. Я не видела его почти год, до прошлого понедельника, когда он пригласил меня позавтракать с ним. Люди из полиции явно надеются, что я смогу пролить свет на причину его смерти. Но нет. Также, как и все остальные, я в полной растерянности. Тем не менее, они приехали поговорить со мной. Я в ужасе. Мысль о том, что Себастьян мертв, с трудом укладывается в голове. Я обвела взглядом свою библиотеку. Знакомая комната выглядит как всегда. Две стенки с книжными полками хорошо сочетаются с эклектичной смесью старинных вещей, рисунков моей бабки, изображающих лошадей, и ее светильников в викторианском стиле. Но комната в беспорядке. Я тоже. Взяв себя в руки, я позвонила по селектору моей секретарше Белинде и велела ей проводить их в библиотеку.

Через мгновение я пожимала руку детективам Джо Кеннелли и Арону Майлзу из Главного криминального отдела Коннектикутского полицейского управления.

Когда все уселись, Джо Кеннелли сказал:

— Миссис Трент, мы ничего не знаем наверняка. Пока мы не получим результатов вскрытия, придется идти на ощупь. Как вам уже известно, обстоятельства смерти подозрительны, поэтому мы не можем утверждать, что это — не преступление. Но кому понадобилось убивать Себастьяна Лока? Ведь у такого славного человека не было врагов, не так ли?

И оба уставились на меня весьма пристально.

А я молча смотрела на них. Не говоря ни слова. Я вспомнила нескольких врагов Себастьяна, и подумала о том, что любой из них мог убить его. Но сообщить об этом полиции я не собиралась. Это дело семейное, и хотя мы с Себастьяном вот уже восемь лет как разведены, я считаю себя, как ни странно, членом клана Локов, и семья — во всяком случае то, что от нее осталось, — ко мне относится так же.

Откашлявшись, я, наконец, сказала:

— Конечно, такой человек, как Себастьян, разъезжая по всему свету, сталкивался со множеством людей самого разного социального положения. Весьма возможно, что он нажил себе одного или двух врагов — разумеется, непреднамеренно. Власть имущие нередко вызывают у других ненависть, просто потому что обладают властью.