Купчую собирались подписать в субботу вечером; Лезорн пригласил к обеду покупательницу, нотариуса, аббата и свидетелей.
Аббат с утра уехал в Париж, чтобы посетить дом призрения неимущих девушек (он это делал еженедельно). Через несколько дней ожидалось торжественное открытие дома. Начальницей назначили весьма набожную даму, приехавшую из Лондона, г-жу Вольфранц, вдову немецкого ученого (по крайней мере она так себя рекомендовала), которая взялась сама подобрать весь обслуживающий персонал. Мало того, она собиралась посылать княгине Матиас часть пожертвований (как монахини — в родной монастырь) для создания других таких же домов. Желая принести пользу богоугодному учреждению, г-жа Вольфранц согласилась руководить им совершенно бесплатно. Она выразила свое желание настолько тактично и сопровождала его таким солидным даянием, что отказать ей было невозможно.
Дому призрения покровительствовали высокопоставленные лица, и его процветание было обеспечено. Княгиня Матиас интересовалась главным образом доходами. Придумали весьма хитроумный способ, как возместить немалые средства, затраченные на постройку дома.
Долговязого аббата приятно удивило, что его приняла сама начальница. От радости ему не сиделось на месте. Г-жа Вольфранц очаровала его и красотой и любезностью; а когда она, увидев, что аббата легко обвести вокруг пальца, предложила ему должность капеллана, он совсем обалдел.
Словом, простофиля приехал на улицу Дез-Орм в самом радужном настроении. Нотариус, покупательница, свидетели и Лезорн уже ожидали его; купчую прочли и подписали, и верный управитель положил в карман двадцать тысяч франков, — за эту цену был продан особняк. Старая ханжа напомнила, что ей желательно получить обратно пять тысяч, которые она ему раньше ссудила.
— А что же вы их сами не удержали? — спросил Лезорн. — Теперь шалишь! Разве я фофан?
— Что вы сказали? — переспросила старуха, ничего не поняв.
— Это по-арабски. Я отбывал солдатчину в Алжире… Так называют там людей, которым нельзя доверять. Я скоро верну вам эти деньги.
— О, мне не к спеху! Не все ли равно, сегодня или завтра я их получу?
— Вот и отлично! А пока пообедаем.
Все уселись за стол.
— Меня удивляет, — заметил нотариус, — что вы, Бродар, были коммунаром. Впрочем, кого грех не попутает?
— Гм… — проговорил Лезорн. — Действительно…
— Совершенно верно, — подтвердила покупательница. — Но вы совсем не такой, какими я представляла себе коммунаров.
Лезорн приосанился.
— Такие, как я — редкость!
— О да! — произнес один из свидетелей. — Вы совсем не похожи на этих свирепых пришельцев из Новой Каледонии.