— …Уедет учиться в университет. — Затем, увидев, что вошла Алекса, добавил: — А вот и наша дочь.
Она застыла на пороге в недоумении. Дама повернулась к ней, осмотрела с головы до ног и сказала строго:
— Здравствуй, Александра. Меня зовут Элизабет Гилмор.
Алекса растерялась.
— Добрый вечер, миссис Гилмор.
— Итак, Александра, — продолжила бабушка Марка, — мне стало известно, что у вас с моим внуком был… некоторого рода роман. Должна тебе сообщить, что скоро у Марка состоится помолвка. Так что советую забыть о его существовании.
На Алексу будто вылили ведро холодной воды. Губы ее задрожали, но она смогла как-то произнести:
— Я поняла, миссис Гилмор.
— Что ж, я рада, что ты благоразумная девушка. Удачи в учебе.
Она встала, попрощалась и вышла, громко цокая высокими каблуками. Этот цокот еще несколько лет стоял у Алексы в ушах…
Как только «бентли» (что это «бентли», Алексе потом сообщил отец) отъехал, гробовое молчание нарушила мама:
— Дочка, тебе пришло письмо из Лондонской школы экономики. Надеюсь, с хорошими известиями.
Отец протянул конверт. Алекса молча его распечатала, прочла и отдала обратно.
— Дэвид, ну что там? — нетерпеливо спросила Сильви.
— Алексе дают грант, будет учиться, как и хотела, на отделении средств массовой информации и связей с общественностью.
— Замечательно! — воскликнула Сильви, пытаясь хоть немного разрядить обстановку. — Надо это отметить!
— Давайте не сегодня, — попросила Алекса. — Я, пожалуй, пойду к себе.
Отец попытался было что-то сказать, но мать тут же одернула его:
— Конечно, милая, иди отдохни.
Алекса рухнула на кровать без сил. Она поняла, с кем состоится помолвка Марка, и поняла, почему Эмили будет в центре внимания в доме Гилморов. И поняла, почему он ни слова не сказал ей об этом приеме. В то время как говорил ей слова любви — так искренне, казалось ей, говорил, — он знал, что скоро состоится помолвка, а там и свадьба не за горами. А она-то, наивная, поверила, что ее может полюбить такой парень! Его просто потянуло на свеженькое — поразвлечься, пока еще есть возможность. Алекса так кстати ему подвернулась, к тому же он перед ней свое благородство продемонстрировал — и куда ж ей было деваться, влюбилась как миленькая, в омут бросилась, не раздумывая. Что ж, получай теперь, так тебе и надо. Папа ведь предупреждал… Сотню, тысячу раз он был прав!!!
Алекса вытащила рубашку Марка, осмотрела комнату — куда бы ее сунуть? Достала с антресолей коробку, где были сложены детские игрушки, вывалила их на пол и сунула рубашку на самое дно, усмехнувшись мысленно: здесь тебе и место, наигралась уже девочка. А сверху опять сложила кукол, зайчика и любимого белого медведя, с которым спала лет до тринадцати. Потом медведя вытащила обратно, обняла и, уткнувшись в него, горько и безутешно разрыдалась.