Люди стояли, сбившись в кучку в дальнем углу трюма. "Может, пленные?" — подумал Аскилт, вглядываясь в их лица. Усталые, перепачканные и изможденные, благородством своим они напоминали каберонцев.
Лейтенант, вольготно расположившись в центре трюма, начал нести какую-то ахинею, обвиняя Аскилта с Гитоном в мародерстве и убийствах (демонстрируя в качестве вещественных доказательств плазменный минирезак и свой собственный нож!) Гвардейцы сочли унизительным для себя отвечать на его обвинения, да и в сложившейся ситуации это вряд ли бы что изменило.
Когда Аль Бордез поднял нож, гвардейцы испугались по-настоящему. Одно дело попасть в плен, и совсем другое — в плен к психованному садисту! Он собирается их пытать! Просто так! Они и не догадываются об императоре! Как это ни нелепо, Аскилту стало немного обидно. Он был готов немного помучиться и умереть, храня тайну императора, но не ради удовольствия какого-то извращенца!
Гитон! Ну почему ему всегда достается первому?! Аскилт рванулся на выручку другу. Чем смотреть на его мучения, так не лучше ли погибнуть вместе и сразу! "Как глупо!" — почувствовав звенящую тупую боль в голове, успел он подумать, прежде чем сознание покинуло его.
Очнулся Аскилт почти сразу. Связанный по рукам и ногам валялся он под ногами солдат. В темном трюме почти ничего не изменилось, разве что… О, нет! Гитон висел вниз головой, подвешенный к балке. Толстая веревка больно впилась в его ногу, а лицо постепенно наливалось кровью. О, боже! Это не может быть правдой, такого просто не бывает наяву! Рядом стоял этот псих и раскалял нож пламенем их же резака! Аскилт зажмурил глаза. Сейчас он проснется и окажется на Цитроне. Потом будут обычные дневные учения, а вечером можно будет немного расслабиться и приятно провести время. Аскилт почти убедил себя, что все происходящее кошмарный сон, когда раздался полный боли вопль Гитона.
Дернувшись всем телом, Аскилт ощутил веревки, что врезались в него. Раздался второй крик. Аль Бордез втыкал раскаленный нож прямо в ягодицы Гитона! Какая изощренность — раны тут же запекались, и кровь не шла. У бедного Гитона даже не было шанса потерять сознание от потери крови. Он будет мучиться, пока силы его не истощатся от боли! О, боже, если это сон пусть он кончится, а если нет — даруй нам смерть!
— Прекратите это! — раздался крик одного из людей, стоявших в углу. Он бросился на мучителя, но, получив разряд парализатора, упал рядом с Аскилтом. Аскилт дернулся, но солдат с размаху пнул его сапогом под ребра.
Люди Бертеля стояли в углу и боялись пошевельнуться. Кто-то сделал попытку приблизиться к своему командиру, но под прицелом оружия был вынужден отступить. Нападать на вооруженных хардильеров было глупо, а смотреть на это безобразное зрелище не было больше сил.