Единственным абсолютно суверенным субъектом права является только народ. Любое иное право производно. И если за образование Приднестровской республики высказалось порядка 90 процентов населения, в том числе и живущих там молдаван, то как можно, не попирая грубейшим образом нормы права, квалифицировать Приднестровскую республику как «так называемую», самопровозглашенную» и т. д. и т. п.?
Ссылки «молдавской стороны» на гэкачеписта А. Лукьянова, якобы спровоцировавшего создание Приднестровской республики, столь же «убедительны», как и заявление Э. Шеварнадзе, что он борется в Южной Осетии с прокоммунистическими силами. Нужно совсем не уважать народ и быть очень невысокого мнения об интеллектуальных возможностях оппонентов, чтобы прибегать к подобного рода аргументации.
Говорят: проблему можно решить, предоставив всем гражданам равные права. Но именно этот принцип и был сразу же нарушен руководством Молдовы, поделившим людей на «коренных» и «некоренных»: вспомним, с чего начался конфликт с Гагаузией. Он и сейчас нарушается. Ибо признание молдавского языка в качестве единственного государственного языка Молдовы предполагает, в сущности, молдованизацию (или романизацию) всего населения республики, в том числе и волюнтаристски присоединенного к ней.
161
Предоставление равных гражданских и политических прав людям любой национальности - это хорошо, соответствует нормам права. Но это может касаться только мигрантов. Однако этого совершенно недостаточно, как показал опыт, для людей, которые живут на исконных своих территориях и которые по злой воле устроителей «нового мира» стали мигрантами в собственном доме. Тут нужны иные подходы, которые до сих пор игнорировались Молдовой. Не выдерживает никакой критики и апелляция к Хельсинским соглашениям. Как государство, возникшее на территории бывшего СССР,- страны, единственно выстзшавшей на момент подписания соглашения субъектом международного права, Молдова должна взять на себя обязательство не посягать на границы сопредельной Румынии. Что касается ее границ с другими республиками бывшего Союза, то к ним Хельсинские соглашения решительно никакого отношения не имеют.
Меньше всего мне хотелось бы, чтобы высказанные здесь соображения были восприняты как вмешательство в дела суверенного государства! Я - не официальное лицо. И мои соображения - не более как соображения человека, имеющего некоторое отношение к истории и праву. Думаю, однако, что в деле, писанном не канцелярскими чернилами, а кровью, нужно четко определиться: или мы привержены нормам права или мы намерены и далее свято блюсти традиции «революционной целесообразности». Намерены ли мы исходить из приоритетности прав человека или будем продолжать следовать тому принципу, который раньше именовался «классовым подходом», а ныне, облачась в национальные одеяния применительно к новой политической конъюнктуре, принял более респектабельный вид? В этом все дело. Ибо сказано же: «Каким судом судите, таким и будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить».