Фактически те из молдаван, т. е. представителей «коренной» и «титульной» нации, кто не желал ударными темпами перековываться в румын, кто по-прежнему продолжал причислять себя к молдавскому народу и желал сохранить его самобытную культуру, историю и язык, были причислены к врагам национального возрождения, к «манкуртам». Они стали особенно ненавистны идеологам правящей прорумынской камарильи. Обвинения в «примитивном молдовенизме» - самое мягкое, что получали молдавские патриоты в обстановке всеобщего психологического террора, милитаристского психоза, шельмований, погромов, избиений и даже убийств, поощряемых правящей верхушкой Молдовы.
Раскол единой республики - МССР, составной части некогда единой страны - СССР, был фатален и неизбежен с уничтожением этого единства. Искусственно инициированный национальной номенклатурной элитой как этнический и даже лингвистический, он развивался не столько по национальному, сколько по политическому сценарию - противостояние оформилось не между молдаванами как «титульной» нацией и всеми прочими «пришельцами» и «оккупантами» - русскими, гагаузами, украинцами, болгарами, евреями и т. д. С самого зарождения раскола консолидировались и заявили о себе две политические силы, две системы, два мировоззрения, два понимания прошлого и будущего своего родного края.
С одной стороны - Молдова, представленная чудовищной коалицией правящей национальной бюрократии, радикальными про-румынскими националистами из среды творческой интеллигенции и преступным национал-экстремистским Народным фронтом и его наследниками. Их цель - сохранение в целости и неприкосновенности всех национальных преференций, сложившихся еще в советские времена в виде реализации «ленинской национальной политики», с предоставлением незаконных, противоречащих Конституции и здравому смыслу преимуществ представителям якобы когда-то угнетенных самодержавной Россией народов. Их цель -превращение этих преимуществ в систему унитарного этнократи-ческого абсолютизма, установление режима апартеида с лишением всех «некоренных» политических, социально-экономических и гражданских прав, с обречением их на медленную, но стабильную культурную деградацию. Достижение этих целей позволяло местной национальной элите, связанной кумовством и местничеством, установить неограниченное господство над природными, экономическими и прочими богатствами страны, сохранить в своих руках монополию на власть, пошатнувшуюся в начале перестройки.
Гарантом упрочения такого режима, как мыслилось его теоретикам, стал бы полный отрыв от некогда грозного, но обессилевшего центра и геополитическая переориентация Молдавии с Востока на Запад. А для этого требовались коренные изменения в национальной идентичности молдаван, беспощадное и беспрекословное их орумынивание. Превращение края в полуколониальную окраину отсталой и слабой Румынии национал-политический класс Молдавии предполагал оформить как вхождение в «братскую семью цивилизованных народов Европы» с обеспечением безраздельного господства нескольких семейных кланов компрадорской буржуазии над одураченным, офабленным, обнищавшим, вымирающим населением. К этим высотам они выбрали лишь один путь: насаждение этнической и социальной розни, разделение населения на враждующие между собой этнические фуппы, милитаризацию сознания граждан, разжигание тлеющих конфликтов и доведение их до накала гражданской войны или, как выразился один из наиболее ярких, хотя и временных представителей этих сил премьер-министр М. Друк, «ливанизацию Молдавии» и «бейрути-зацию Кишинева». Такова диспозиция и цели одной стороны.