— Ладно, корми. А я приготовлю ей фрукты.
Жизнь, казалось, вернулась в свою нормальную колею. Или, напротив, — в ненормальную: Джилл теперь уже и не знала, как оценивать интерлюдию в их отношениях с Эйденом после авиакатастрофы. Он накормил девочку. С помощью кухонного полотенца поиграл с ней в прятки, повертел в руках плюшевого мишку, изображая танец.
Но в остальном все было иначе. С Мэдди-то он возился, но на нее — на Джилл — не обращал никакого внимания. И был холоден как лед.
И к тому же это его стремление пойти на работу!
— Постой! — воскликнула она, идя следом за ним в гостевую, и попыталась улыбнуться.
Но он не поднял головы, продолжая что-то искать в портфеле. Только вздохнул, как бы говоря «оставь меня в покое».
— Эйден, я только хотела спросить… — Она стояла у письменного стола, стараясь казаться спокойной. — Мы вот собирались завтра на Кейп-Код, так я…
— Не беспокойся, я уже отказался от номера.
Сердце ее упало чуть ли не ниже пяток.
— Я не это имела в виду. Я надеялась, что мы сможем поехать.
— Шутишь, должно быть, — бросил он.
— Нет, не шучу. Ты прав, у нас есть проблемы, но, как раз уехав на пару дней, мы сможем их устранить.
Эйден застегнул портфель и насмешливо посмотрел на нее.
— Я так не думаю, — бросил он и направился к двери. — Я возьму твою машину. Не возражаешь?
— Эйден!
— Что? — Это прозвучало как удар хлыста.
— Прошу тебя, не ходи на работу. Останься дома. Мы опять пойдем гулять в лес или же поедем, куда ты только захочешь. Нам просто необходимо поговорить и все поставить на свои места.
Несколько секунд он пристально смотрел на нее, затем моргнул и отвел глаза.
— Мне действительно необходимо появиться на работе.
— Проклятие! Как, по-твоему, может сохраниться наша семья, если ты не хочешь мне помочь?
— Да, я не помогаю. Но и не мешаю. Я просто соблюдаю осторожность. Жду, пока не прояснится вся картина. А сейчас извини.
Джилл не оставалось ничего иного, как дать ему уйти.
Услышав звук отъезжающего автомобиля, Джилл пришла в неистовство, схватила со стола бумагодержатель и что было сил швырнула в коридор. Затем бросилась на кухню, откуда доносилось верещание сидевшей в манеже Мэдди.
Эйден сказал напоследок, что всего-навсего соблюдает осторожность, но не такая она дура, чтобы поверить. Невооруженным глазом видно, что под маской безразличия он кипит от злости. Уверен, что она ему лжет, а отсюда и все их неприятности. То есть во всем виновата она одна.
Да и так ли уж искренне его сегодняшнее поведение с Мэдди? А если он просто хотел доказать Джилл, как несправедлива она, обвиняя его в нежелании иметь детей? Недаром же, кормя Мэдди, он то и дело искоса поглядывал на нее.