— Предпочитаю не рисковать, — сухо ответил лорд директор. — А так же просил бы впредь придерживаться моих требований, я высказал их в доступной форме.
— Риан… — светловолосый поднял руку, словно пытаясь остановить его.
Но вновь вмешался тот со странным пугающим голосом:
— Тьер абсолютно прав.
И сразу стало ясно, кто здесь главный. Лорд директор осторожно потянул меня за собой и увел из заполненного Бессмертными помещения. Я предусмотрительно молчала, пока мы не оказались в коридоре, а затем в соседнем помещении, подозрительно то, первое напоминающем, и лишь когда мы остались вдвоем все же спросила:
— Что-то не так?
Риан запер дверь, причем именно запер — охранное заклинание черным узором оплело ее, и стремительно сорвал плащ с себя.
Направившись к казалось монолитной мраморной стене, магистр сухо ответил:
— Я запретил ему делать тебе подарки, так же он отчетливо слышал мое требование, о запрете снятия маски!
Тьма на лице магистр развеялась, сам он открыл стену одним прикосновением, бросил испачканный кровью плащ, взял другой из, наверное, сотни одинаковых.
Несмотря на злость, каждое движение лорда Тьера было четким, уверенным, мне нравилось наблюдать за ним.
— А этот Бессмертный, он инкуб? — спросила я, глядя, как магистр одевается.
Риан перестал одеваться, повернулся, внимательно всмотрелся в меня и нехотя ответил:
— Да.
— Необычное сочетание — соломенные волосы и черные глаза.
— Здесь у всех черные глаза, — напряженно ответил магистр.
— Правда? — меня этот момент заинтересовал очень, — а почему?
Риан не стал возвращать тьму на лицо, и медленно подойдя ко мне, наклонился, после чего произнес неожиданное:
— Поцелуй меня… пожалуйста.
Чувствую, как стремительно краснею, бледнею и… вообще. А меня настойчиво попросили вновь:
— Пожалуйста.
И закрались странные подозрения как-то:
— Лорд директор, вы меня ревнуете? — напрямую спросила я.
Выпрямился, и теперь мрачно смотрел на меня с высоты своего роста, при этом совершенно молча. Решила, ответить сама:
— Очень зря!
— Правда? — глухой напряженный голос.
И вот знала же, что говорить не стоит, а все равно спросила:
— Это вы, наверное, историю лорда Шейдера Мерос вспомнили, да?
Побледнел. Заметно побледнел. Глухо ответил:
— С ужасом осознаю, что начинаю его понимать.
— В чем? — не поняла я.
Вместо ответа, я услышала вопрос:
— Откуда ты знаешь о его свадьбе, и… моей роли во всей этой истории с Лаллиэ?
— Лорд Шейдер рассказал, — просто ответила я.
Магистр устало покачал головой, но промолчал. Нам вообще, почему-то, было трудно разговаривать о чем-либо… То нить разговора теряется, то мысли, то следуют какие-то неожиданные предложения: