Скорее всего, именно его веселый непринужденный тон заставил меня мгновенно забыть об опасности, которой мы подвергались, — двигатель вышел из строя, оставив нас в нескольких милях от берега в центре шторма, на маленькой прогулочной яхте нет рации, прибойные волны тянут нас в море, и вокруг все гремит и грохочет. Кроме того, я должна была все время сражаться со штурвалом. Я не могла развернуться к юго-западу, волосы от дождя слиплись и падали на лицо, и порывы жесткого ветра хлестали, словно мокрым полотенцем. Все силы, что еще у меня оставались, были направлены лишь на то, чтобы сквозь пелену дождя и тумана смотреть вперед в поисках благословенных белых утесов.
И тут вышедший из строя двигатель коротко кашлянул и взревел, снова захлебнулся и наконец, набрал полные обороты.
— Вот это девушка! — крикнул Робби. — А то я на мгновение уже забеспокоился! — На этот раз мне показалось, что влага, которую он вытер с лица, была потом. — Давай-ка мне! — Он перехватил у меня штурвал. — Теперь я выжму из него все, на что он способен. Только бы не заглох. Потому что если мы не войдем в устье до темноты, то можем и не найти его. А у меня нет горючего на долгие поиски.
Он скорчил гримасу при этих словах, словно посмеиваясь над собой. Как будто упоминал поход в театр, куда мы собирались отправиться после полуденной прогулки. Обняв меня за плечи, он легонько сжал их.
Примерно через полчаса начали сгущаться сумерки. Но мы по-прежнему были окружены сумятицей темно-серых валов. Я посмотрела Робби в лицо, и, встретив мой взгляд, он сказал:
— Тебе стоит укрыться в кубрике. Ты вся промокла.
Но я покачала головой:
— Останусь здесь.
— На пару со мной, — кисло усмехнулся он. И добавил: — Не волнуйся. Обещаю, что доставлю тебя домой.
После его слов я действительно перестала беспокоиться.
Лишь около половины десятого в густых сумерках я заметила, как на гребнях волн пляшут отблески света. Тут и Робби увидел их. Он испустил радостный вопль и прижал меня к себе.
— Дом! — ликовал он. — Еще десять минут — и мы будем под защитой скал. Ты нашла спасение, любовь моя! Правда, наши заботы еще не окончены. — В его смехе слышались триумфальные нотки. — Но мы спасены!
Пелена густого тумана с дождем, висящая перед нами, кажется, уплотнилась. Над ней проглядывали меловые скалы, подножие которых было окаймлено белой пеной. К порту вела вереница огоньков по обе стороны устья со спокойной речной водой. Но даже сейчас нам приходилось прилагать все усилия, чтобы справиться с прибоем и мощным течением Дервента. Я помню, что, услышав звон колоколов Сихевена, в котором церковь стояла высоко на холмах, я поняла, что наконец мы вошли в спокойные внутренние воды. Я не отличаюсь смелостью, ибо первой моей мыслью было то, что наконец-то мы в безопасности и как приятно слышать мирный колокольный перезвон вместо рева морской пучины и грохота громовых раскатов! Я сосчитала удары колокола. Одиннадцать. Моя радость уступила место испугу.