У меня не было никаких возражений против ее общества, хотя еще до того, как мы очутились наедине, я точно знала, о чем пойдет речь. Ибо в этот вечер на меня навалилась ужасная грусть, этакое предвестие одиночества, и лишь неспешная прогулка в нашем тихом саду могла как-то смягчить эту тяжесть.
Было что-то умиротворяющее в кущах деревьев, залитых лунным светом, очертания крон которых расплывались в ночи; от деревьев шел одурманивающий запах листвы. Тишина нарушалась лишь еле слышным писком летучих мышей, бормотанием речных струй и шепотом фонтана у пруда с кувшинками.
Мы с Таней молча миновали конюшенный двор, остановившись, чтобы погладить морду Леди Джейн, а затем по мощеной дорожке направились в старый запущенный сад.
Словно договорившись, мы не обменялись ни словом, пока не достигли «солнечных часов, которые не были часами». Затем неестественно хриплым и громким голосом Таня спросила:
— Я слышала, будто ты выходишь замуж за Робби Фуллера?
Я долго молчала, прежде чем ответить, ибо мне нужно было тщательно продумать, как себя вести, и принять очень тяжелое решение. Тем не менее, когда я ответила, могло показаться, что я толком не расслышала ее вопрос.
— Знаешь, Таня, — заметила я, — порой мне кажется, что мама и капитан Коггин симпатизируют друг другу.
Таня взорвалась:
— Какого черта! Какое это имеет отношение к тому, о чем я тебя спросила? Не увиливай!
— Приходится, — сказала я.
— О да. — У Тани был странный, напряженный голос. — Да, прости. Я извиняюсь. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты не хочешь оставлять маму одну, когда выйдешь замуж. Да, может, ты и права.
— Почему ты думаешь, что я права? — решительно спросила я.
Таня безрадостно рассмеялась:
— Ты не хуже меня знаешь, какое у мамы возникает выражение лица каждый раз, когда она упоминает Коггина. Хотя она, добрая душа, не может найти ни одного хорошего слова в его адрес. Они до сих пор в натянутых отношениях.
— Вогены, — пробормотала я, — горды в любви.
— Вот уж точно!
— И никогда не дадут мужчине знать, что любят его.
— Никогда, — веско подтвердила Таня.
— Даже когда знают, что любимы.
— Даже тогда, — откликнулась Таня.
Между нами воцарилось грустное молчание. Когда Таня снова заговорила, казалось, что у нее заледенели губы.
— Вот почему Робби увез тебя с вечера. Я предполагаю, чтобы сделать тебе предложение, так? Как и говорила миссис Пибоди?
— Нет, — сказала я, приняв решение и нарушив в первый и, надеюсь, в последний раз свое слово. — Он похитил меня с танцев. Потому что думал, что под маской скрывается Сильвия.
— Что