— Милорд, я ничего не знаю, клянусь вам! — оправдывался старший егерь, дергая шеей, слов но уже чувствовал сдавливающую петлю.
— Перестань тараторить, приятель, лучше займись кабаном, — нетерпеливо произнес Гайон и отвернулся, понимая, что сейчас не время вести дознание, когда все на взводе и опьянены запахом крови.
Майлз подобрал обломок, посмотрел на линию слома, прищурился.
Гайон свистнул Кади следовать за ним и направился к лошади.
Юдифь сидела в рабочей комнате за прялкой и мечтала об одиночестве. Женская половина гостей надавала ей уйму всяческих советов, как добрых, так и таивших злой умысел, и засыпала вопросами интимного характера, из которых девушка заключила, что ничего не смыслит в этих делах и способна только смущаться и краснеть. Любопытству дам, не было конца, причем, одна из них, бывавшая при дворе, знала о женихе самые пикантные подробности, о которых лучше было бы помолчать. Однако, дама сочла своим долгом поведать о них молодой жене в самых неизысканных выражениях. Алисия бросала на рассказчицу гневные взгляды, Юдифь сидела с опущенными глазами и молила Бога, чтобы гости поскорее убрались из замка.
На лестнице раздались шаги, в комнате появился Гайон, положив конец злословию на свой счет. Дамы повскакали с мест и защебетали, но взгляд хозяина не смягчился.
— Леди, — произнес он и посмотрел на жену. Та поспешила подойти к нему. В его плаще застряли шипы и хвойные иглы, щеку пересекала кровавая царапина, рейтузы были разодраны.
— Милорд?
Он протянул правую руку, чтобы взять ее ладонь. Это выглядело странным, так как левая была ближе.
— Пожалуйста, помоги мне справиться с царапиной.
— Нога? — она не спускала глаз с дыры.
— Рука. Боюсь, понадобится заплесневелый хлеб, — его голос был еле слышен. Юдифь забеспокоилась.
— Идите в спальню. Я принесу все необходимое. Насколько могу судить, вы не желаете, чтобы они знали правду.
— Вот именно.
Губы Юдифи дрогнули.
— Вы пользуетесь незавидной репутацией, милорд.
— Их мысли намного порочнее моей репутации.
— Какие проблемы, милорд? — Алисия выступила вперед, готовая к атаке. Мало того, что он грубо обошелся ночью с ее дочерью — пятна на простыне и слезы девочки служили доказательством — так еще врывается в светелку, грязный, в разодранной одежде, и снова посягает на измученное тело жены, словно она для него — публичная девка. Мать горела негодованием и отвращением.
— Был бы признателен, леди, если бы вы ненадолго отвлеклись от своих обязанностей хозяйки и поднялись бы с дочерью наверх. Я все объясню.
Алисия не знала, что и подумать. Гайон отвесил ей учтивый поклон, бросил насмешливый взгляд на остальных и вышел, ведя за собой жену.