Они уже добрались до шлюза — массивного и тяжелого круглого люка во внутренней обшивке корабля. Охранник повертел рукоятки, и люк мягко открылся.
— Спасибо за участие, — сказал вогон. — Пока.
Он впихнул Форда и Артура через люк в маленькую камеру. Артур лежал, хватая ртом воздух. Форд заметался по камере и тщетно попытался задержать плечом закрывающийся люк.
— Но послушай, — крикнул он охраннику. — Есть целый мир, о котором ты ничего не знаешь. как насчет этого?
Он в отчаянии ухватился за единственный кусочек культуры, который он знал навскидку — первый такт пятой симфонии Бетховена:
— Да-да-да-дам! Разве это не пробуждает в тебе никаких чувств?
— Нет, — сказал охранник. — Но я расскажу об этом моей тете.
Если он и сказал что-то еще, то этого уже не было слышно. Люк герметично закрылся и все звуки, кроме глухого гула двигателей, замерли.
Они находились в гладко полированной цилиндрической камере около шести футов в диаметре и десяти футов в длину.
— А мне он показался потенциально способным парнем, — вздохнул Форд и прислонился к изогнутой стенке.
Артур лежал там, где упал. Он не взглянул на Форда. Он никак не мог отдышаться.
— Мы в ловушке, да?
— Да, — ответил Форд, — мы в ловушке.
— А ты разве ничего не придумал? Мне показалось, что ты собирался что-то придумать. Может быть, ты придумал и сам этого не заметил?
— Да, я кое-что придумал, — вздохнув, сказал Форд. Артур посмотрел на него с надеждой.
— Но для этого, — продолжал Форд, — нам было бы нужно быть по ту сторону этого люка. — И он пнул по люку, в который их только что засунули.
— Но это была хорошая идея, да?
— Да.
— И в чем она состояла?
— Я не успел продумать детали. Но ведь теперь это не имеет большого значения?
— И. что же будет дальше?
— Ну… люк перед нами автоматически откроется, мы вылетим в открытый космос, и, я думаю, задохнемся. Если ты наберешь полные легкие воздуха, то продержишься еще около тридцати секунд, — ответил Форд. Он заложил руки за спину и начал напевать про себя старинный бетельгейзский боевой гимн. В этот момент он показался Артуру настоящим инопланетянином.
— Вот как, — сказал Артур. — Значит, мы умрем.
— Да, — ответил Форд. — Если только… нет! Минутку! — Он метнулся через камеру к чему-то, что было вне поля зрения Артура. — Что это за выключатель?
— Что? Где? — воскликнул Артур, поворачиваясь.
— Нет, это глупая шутка, — сказал Форд. — Мы, конечно же, умрем.
Он прислонился к стенке и замурлыкал свою мелодию с того места, где остановился.
— Ты знаешь, — сказал Артур, — именно в такие моменты, когда я бываю заперт в шлюзовой камере вогонского космического корабля вместе с человеком с Бетельгейзе и вот-вот умру от удушья в открытом космосе, я начинаю жалеть о том, что не слушал, что говорила мне моя мать, когда я был маленьким.