— Нет.
— Жаль, — сказал Слартибартфаст. — Это я ее проектировал. И даже получил премию. У нее были такие симпатичные ажурные края. Я очень расстроился, когда узнал, что ее уничтожили.
— Вы расстроились!
— Да. Еще пять минут, и это не имело бы такого большого значения. Как досадно и нелепо.
— А?
— Мыши были вне себя.
— Мыши были вне себя?
— Да, — кротко сказал старик.
— Ну да, наверно и кошки тоже, и собаки, и утконосы, но.
— Но только они за это не платили, правда?
— Послушайте, — сказал Артур, — может, мне лучше не тратить время, а просто взять и сойти с ума?
Некоторое время аэромобиль летел в неловком молчании. Затем старик попытался спокойно объяснить.
— Землянин, планету, на которой ты жил, нам заказали и оплатили мыши, которые ею и правили. Ее уничтожили за пять минут до того момента, ради которого она, собственно, и была построена, и теперь нам приходится строить вторую такую же.
Разум Артура зафиксировал только одно слово.
— Мыши? — спросил он.
— Именно, землянин.
— Извините, не понял, вы говорите о маленьких зверьках с белой шерстью, которые ассоциируются с сыром и с визжащими женщинами, стоящими на столах, из комедий начала шестидесятых?
Слартибартфаст вежливо кашлянул.
— Землянин, — сказал он, — мне иногда трудно понять твою речь. Не забывай, что я проспал пять миллионов лет, и мало что знаю о комедиях начала шестидесятых, о которых ты говоришь. Создания, которых ты называешь мышами, не совсем такие, какими кажутся. Это лишь проекция на наше измерение огромных гиперразумных всемерных существ. Все, что касается сыра и визга — просто внешнее проявление.
Старик помолчал и продолжал, сочувственно нахмурившись:
— Боюсь, что они просто ставили на вас опыты.
Артур подумал немного, и лицо его прояснилось.
— Теперь я вижу, — сказал он, — почему мы не поняли друг друга. Видите ли, это мы ставили на них опыты. Их часто использовали в бихевиористских исследованиях — Павлов, и все такое. На мышах проводили различные тесты, учили их звонить в колокольчики, заставляли бегать по лабиринтам и прочее, чтобы исследовать природу процесса обучения. На основе наблюдений за их поведением мы узнавали важные вещи о самих себе.
Артур замолк, осекшись.
— Как тонко!.. — сказал Слартибартфаст. — Это достойно восхищения.
— Что? — спросил Артур.
— Разве можно было лучше скрыть свою настоящую природу и направить вашу мысль? Побежать по лабиринту не в ту строну, съесть не тот кусочек сыра, неожиданно умереть от миксоматоза. Если все это тщательно рассчитать, то кумулятивный эффект будет колоссальным.
Он помолчал.