— И тогда может случиться трагедия.
К ее удивлению, Брук не встретил эти слова немедленным отпором. Вместо этого он поднялся, подошел к бару и налил в бокал янтарную жидкость, красиво заигравшую в отблесках огня. Подойдя к девушке, Тони протянул бокал, серьезно глядя на нее.
Энтони слегка подтолкнул ее руку.
— Возьмите. Вам станет лучше.
— Не станет, — упрямо возразила Линда, чувствуя, что он опять обращается с ней свысока. Похоже, он принимает ее за истеричную девицу, полностью выбитую из колеи тяжелыми событиями дня. Как удобно! Если она от перевозбуждения потеряла контроль, то вовсе не обязательно ее выслушивать. Мало ли что можно наговорить в таком состоянии!
— Есть только одна вещь, от которой мне станет лучше: если Тролль придет в себя.
Брук вздохнул.
— Мы оба хотим одного и того же. — Он устало опустился в кресло. Подперев голову рукой, Энтони направил взгляд на девушку, глаза его поблескивали, — Но на самом деле мы говорим не только об Оллкрафте, верно?
— Конечно нет. — Лин глотнула виски, забыв, что решила не пить. Ей действительно нужен был глоток спиртного, чтобы снять напряжение. Сейчас же она почувствовала легкий озноб, сила, бушевавшая в ней, улеглась. Но если не закончить разговор, не следовало и начинать. — И о вас тоже, — согласилась она. — О том, как вы обращаетесь с подчиненными.
— Хорошо. Давайте поговорим. Садитесь. — Брук указал на кресло напротив. Их разделял шахматный столик с расставленными фигурами из слоновой кости. Девушка не пошевелилась, и, казалось, он был удивлен. — Пожалуйста, — добавил он.
Линда сделала еще глоток виски, вкус которого походил на горячий мед.
— Ладно. — Она опустилась на краешек кресла и сложила руки на коленях, держа бокал в переплетенных пальцах.
— Я вам никогда не нравился? — с легким любопытством спросил Энтони, как будто сам факт его мало беспокоил, но все же было интересно узнать почему. — С самого начала?
— Нет, — медленно проговорила девушка. — Не с самого начала. Когда я стала работать у вас, я думала, что вы… — Она замолчала, пригубив бокал и размышляя, что именно сказать. Вся эта беседа была настолько необычна, что казалась нереальной, и трудно было определить ее границы. — Вначале я восхищалась вами. Все говорили, что лучше вас просто никого нет.
Линда откинулась в кресле, немного расслабившись, согретая теплом виски и огня. Она осталась довольна ответом. Во-первых, она сказала правду, а во-вторых, ему вовсе не обязательно знать, как все сотрудницы млели, обсуждая молодого магната, правившего империей, сидя в королевской роскоши тридцатого этажа. Он был не из тех боссов, кто спускается к подчиненным, чтобы поднять настроение или раздать рождественские подарки. Его недоступность усиливала эффект. Окруженный ореолом таинственности, недосягаемый, он волновал и будоражил, словно редкое и необыкновенное зрелище, словно огненный хвост кометы, промелькнувший на небосклоне.