Блаватская рассказывала о своих странствиях. Все это было так необычно, так ново для них, что они едва ей верили. Они представляли желтые воды Нила, яркое голубое небо, скороходов хедива в куртках, шитых золотом, с откидными рукавами, цветные окна домов, женщин в чадрах, кареты, обитые атласом и с грозными евнухами на козлах, гортанно кричащую, полураздетую толпу, гоношащиеся и грязные базары, весь огромный город Каир, разлегшийся за Нилом у подножия Макаттама, с мечетью Мухаммеда Али и с двумя остроконечными минаретами, казавшийся фантастическим видением.
Елена Петровна была совершенно другая — немало повидавшая и уверенная в себе женщина с теми же жгуче-синими глазами и с загадочным выражением на лице. Однако от нее по-прежнему веяло чем-то наивно детским.
Брату исполнилось восемнадцать лет, он учился на юридическом факультете Дерптского университета. У сестры Веры было небольшое именьице Ругодево в Псковской губернии, купленное незадолго перед смертью ее мужем. Вся семья Гана, включая Лизу, решила основательно отдохнуть в деревне. Перед поездкой в Ругодево они несколько недель провели по отцовским делам в Петербурге. В столице у Блаватской несколько поубавился медиумический пыл.
В Ругодеве все еще существовал патриархальный уклад жизни. В незамысловатом усадебном доме они провели больше месяца. Жили бы они и дольше, если бы не скорбное известие из Тифлиса о том, что бабушка Е. П. Фадеева умирает. Бабушка была наполовину парализованной уже в то приснопамятное время, когда Елена Петровна замыслила и осуществила побег из России. Однако голова у бабушки оставалась светлой. Она обучала чтению и Закону Божьему детей средней дочери Екатерины Витте. Блаватская не видела бабушку больше одиннадцати лет. В такой трагической ситуации, когда Е. П. Фадеева доживала последние дни, дедушка сменил гнев на милость и разрешил Елене Петровне приехать в Тифлис, проститься, как они ее называли, с «бабочкой».
Е. П. Фадеева умерла 24 августа 1860 года.
Показания В. П. Желиховской (Яхонтовой) о паранормальных способностях ее сестры Елены Петровны Блаватской
«…Как это часто бывает, самые близкие и дорогие Блаватской люди скептически относились к ее способностям. Ее брат Леонид и отец дольше всех были противниками очевидного, но сомнения брата были сильно поколеблены после следующего эпизода.
Однажды в нашей гостиной собралось очень много гостей. Некоторые музицировали, другие играли в карты, но большинство, как всегда, было занято феноменами.
Леонид фон Ган не присоединялся ни к одной из этих групп, а медленно прохаживался по комнате, наблюдая за окружающим. Это был физически очень сильный, мускулистый юноша, голова которого была полна полученными им в университете знаниями, латинским и немецким языками и т. д. И не верил ничему и никому. Он остановился у кресла сестры и выслушал ее рассказ о том, что некоторые люди, называемые медиумами, могут сделать легкие предметы настолько тяжелыми, что их невозможно будет поднять и, наоборот, тяжелые предметы могут сделать легкими.