— Я тоже когда-то с нетерпением ждала появления Санта-Клауса, — сказала она хрипловатым от волнения голосом, немного отстранившись от него, хотя все ее существо противилось этому. — Но всегда просыпалась утром разочарованной.
Кон тихо рассмеялся, и тепло его дыхания приятно защекотало ей шею.
— Не могу обещать тебе Санта-Клауса, но уверен, что на этот раз разочарование тебе утром не грозит. Так куда ты идешь?
— В свою комнату!
Выскользнув из его рук прежде, чем он смог остановить ее, Сабина думала, что спаслась. Но перед самой дверью Кон опередил ее, и она буквально рухнула к нему на руки. Улыбаясь, он произнес:
— Дорогая, тебе не следовало бы так бросаться на меня. Я все равно никуда не денусь.
— Пусти меня, Кон. Я не пойду с тобой.
Даже ей самой показалось, что протест ее был не слишком решительным. Но неожиданно Кон вместо того, чтобы прижать ее снова к себе, просто сказал:
— Хорошо. Как тогда насчет поцелуя? Ну, дорогая! Всего один поцелуй!
Однако Сабина, отступив от него на шаг, умоляюще произнесла:
— Дай мне пройти!
— Послушай, я прошу только один поцелуй. А правила устанавливаешь ты.
Что-то в голосе Кона заставило ее задуматься. Внимательно посмотрев на него, она сдалась:
— Ладно. Ты получишь один поцелуй. Я начинаю и кончаю, когда захочу. Никаких возражений с твоей стороны не принимается.
Он кивнул.
— Хорошо, я согласен.
Сабина намеревалась ограничиться коротким поцелуем и тут же ретироваться в свою комнату. Но стоило ей прикоснуться к его губам, как рассудок заволокло туманом. Руки Кона соединились за ее спиной, сердце забилось в бешеном ритме, а дыхание участилось. Постанывая от наслаждения, он резко развернул ее и прижал к двери, окончательно лишив способности рассуждать здраво.
Где-то в подсознании мелькнула мысль, что следует немедленно прекратить это безумие. Но было уже поздно. Вместо того чтобы отстраниться и бежать, Сабина прильнула к нему. А потом ее охватило сумасшедшее желание целовать и целовать его лоб, брови, обнаженную грудь в вырезе футболки, скулы, покрытый щетиной подбородок. Ей было приятно ощущение его мускулистого тела, его возбужденного естества. Ненасытная жажда его плоти заставила Сабину приподняться на цыпочки и вновь припасть к его губам.
Этот поцелуй рассказал ему многое: и как она тосковала без него, и как была одинока, и как плакала по ночам, не понимая, чего же ей не хватает.
Боже мой! Как же он хотел ее! И каких невероятных усилий стоило ему отпускать ее каждый раз, когда он вот так сжимал ее в своих объятиях. Но он должен сдержать данное слово: только один поцелуй. Прежде чем идти дальше по сладостной тропе наслаждения, ему следует точно знать, что Сабина тоже этого хочет. В конце концов, они уже не дети, которые, поддавшись страсти, заходят слишком далеко, а потом говорят в свое оправдание: мол, не знали, что делают. Если они сейчас бросятся в омут любви, то это будет их общее решение.